В начале стоит обсудить причины проигрыша. Мы сидели с сатрапом из «Эха» в его кабинете и спорили о приговоре Ходорковскому и Лебедеву. Я утверждал, что власть понимает необходимость их скорейшего освобождения. Особенно это осознает Медведев, так как даже если он хочет, чтобы эти двое сидели, это невыгодно России как государству – слишком позорно все это сделано. То есть, нанотехнологии и заключенные – это несовместимо.
Я предложил вариант, что им дадут ровно столько, чтобы они вышли после 12-го года – чтобы не смущать национального лидера в его плавном переползании на трон. Кроме того, подобный срок успокоит либералов, так как они поймут, что власть идет на уступки и готова прекратить это позорище. И вовсе не потому, что власть слаба, а потому что сидение юкосовцев приносит вред стране.
Венедиктов, как всегда, грубо высказался и предложил свой вариант. Как и все, что предлагает этот диктатор, его вариант оказался незатейливым – так формируется программная сетка «ЭХА» и назначаются ведущие на утренние программы. Наш «Заратустра» сказал: «Срок будет максимальный, и сидеть будут до конца». Мы поспорили на 100 долларов по курсу ЦБ, естественно. Руки перебивал, по-моему, Сергей Бунтман, который требовал 150 рублей за то, что был свидетелем. Это Бунтман назвал «сервисом».
Я спросил Венедиктова, почему у него такое неправильное мнение – ведь на кону авторитет страны. Ответ главного редактора состоял из одного замысловатого короткого предложения, соединяющего в себе его знание истории, опыт учителя и тонкое понимание особенностей русского языка. Если говорить о смысле сказанного, то я не могу его повторить, ибо господин Венедиктов ответственен за всю радиостанцию и ведет тонкие игры с правящим режимом. Но если кратко изложить смысл, то он таков: есть страна и есть люди, которые ею руководят. И не всегда они ставят себя по важности в такой очередности – «страна, люди».
Таким образом, признаю — я проиграл тебе, Венедиктов, 100 долларов по курсу ЦБ, но я лично проверю, чтобы ты задекларировал их и выплатил государству 13%, а Бунтману выдал его долю за сервис!
Теперь о том, почему я не жалею о проигрыше. Для меня это означает прощание с иллюзиями. Когда-то была «оттепель» 60-х, но в то время я был слишком мал, чтобы понять разочарование. Спасибо Медведеву – он помог. Я не хочу его унижать, но его должность называется «президент»; и здесь либо будь президентом, либо… Признаюсь, Д.А., вы долго держали морковку перед моим носом, чтобы я бежал за рассыпанными вами обещаниями, среди которых главное для меня – «правовое государство». Но вам так и не удалось его создать.
Возможно, каждый вечер вас бьют по печени в подвалах Лубянки, возможно, вам просто все равно – но мне это уже без разницы. Важно, что вы объяснили главное: «Парень, на меня не надейся – моя должность называется «president limited». Я не знаю, не дали ли вам возможности создать правовое государство или вы сами считаете, что суд Данилкина был справедливым. Главное, что правового государства нет. А с правового государства, как вы верно нас учили, все начинается. И ваше Сколково, и все прочее. Благодаря вам, Д.А., я вступаю в Новый Год с девизом Людовика XIV: «Государство – это я!»
Что это означает? Это означает, что никакого доверия власти – она лжет! Никакой веры ее сигналам – она мистифицирует. Никаких надежд «на дядю» – надеяться не на кого. Никаких общих «государственно-народных» планов – в Кремле строят свое государство, в котором место гражданам не предусмотрено. И никакой вам веры «в кредит» – вы завлекаете участвовать в ваших планах и обещаниях, не показывая, что написано мелким шрифтом.
То есть, государство – это я: то, что сделаю своими руками, что придумаю головой и реально осуществлю, в отличие от вас. Видите, Д.А., вот вам и первые последствия нового Данилкиного приговора! С Новым Годом, господин президент, и согласитесь, что иногда за потерю девственности стоит заплатить 100 долларов по курсу ЦБ. Особенно, если это потеря девственных иллюзий.
