Я хитрый, взрослый и опытный, поэтому на веру принимать ничего нельзя, особенно рекламные призывы. «Приезжайте к нам, и вы получите незабываемые впечатления!» — кричит огромный плакат. Я-то знаю, что это лишь ласковая завлекаловка, чтобы выжать из тебя деньги.
В Дубае, вероятно, самом известном городе ОАЭ, это высасывание денег начинается с визы, которая, если брать ее в аэропорту, стоит сто пятьдесят долларов на человека.
— А для детей скидка есть? — нервно интересуюсь я, думая о неожиданном ударе по кошельку.
— Мы даем визу не людям, а паспортам, поэтому цена одинакова, — с усмешкой отвечает сотрудник в белоснежной накидке до пят. Подобная накидка есть почти у всех официальных сотрудников, а десятки мужчин сопровождаются одетыми во все черное женщинами. Женщины прикрывают черной накидкой иногда только головы, иногда лицо — тогда видны только глаза. А нередко черным закрыта вся голова, и непонятно, как она вообще что-либо видит. Но она все хорошо видит и накидка не мешает ей о чем-то оживленно беседовать с ее белоснежно-божественным мужем.
С сотрудником визового отдела мы говорим по-английски. Он отвечает с изысканным лондонским акцентом. В аэропорту по-английски говорят все, даже уборщицы. Какой-то мелкий сотрудник тащит коляску со старушкой, но если обратишься к нему с вопросом — английский без проблем! В Дубай мы летели на самом большом самолете А-380, где к услугам 640 пассажиров стюардессы говорят на девятнадцати языках! Не потому что каждая знает все эти языки — просто стюардессами набраны носители.
Так страна решает проблему гастарбайтеров — берут только целевых специалистов. Нелегалов тут нет, за этим следят те самые высокомерные сотрудники в белых одеждах. Да, они все говорят по-английски, потому что «всё для клиента!», но четыреста пятьдесят долларов сдирают с меня за визы, которыми я воспользуюсь ровно один день, чтобы показать детям пару местных достопримечательностей.
Я приехал сюда показать детям «Бурдж Калифа» — самое высокое здание в мире, высота которого составляет 829,8 метра. Посередине абсолютно ровного Дубая стоит гигантская красивая серебристая игла. Она и есть «самая-самая». В Дубае, конечно, много этого «самого-самого». Есть гигантский торговый молл, видимо, тоже «самый-самый», с самым большим аквариумом с самым большим цельным стеклом, что гордо подтверждает удостоверение Книги рекордов Гиннесса. В этом аквариуме ты видишь не только рыб, но и собственного мужа, который надевает акваланг и плавает с акулами прямо перед покупателями, восхищая детей.
Когда на это смотришь, возникает вопрос: зачем им это? Зачем нужен самый большой в мире аквариум в торговом молле? Но потом понимаешь, что, если накупил вещей, нужно чем-то порадовать детей. Вот они и стоят часами перед самым большим в мире цельным стеклом, вырывая у родителей деньги, чтобы пройти по специальному тоннелю внутри аквариума.
Мы до «Бурдж Калифа» ехали на метро. Конечно, это не московское метро, но, видимо, тоже самое передовое, потому что едет само, без машиниста. Оно тихое благодаря резиновым колесам и имеет хороший кондиционер. Метро в Дубае надземное, поэтому ты фактически объезжаешь весь небольшой город. И когда ты совершаешь этот круг, понимаешь, что тут совсем недавно, с исторической точки зрения, ничего не было — только пустыня.
Мы испытали на себе жару, когда вышли из аэропорта. Это не столько фактическая температура, сколько жаркий воздух. Вечером было 38 градусов. Хочется одеться в белые одежды и пить чай, забыв обо всем. Но именно в этой жаре построены чудеса света, такие как «Бурдж Калифа». Конечно, туда проход по билетам, которые нам продавал русскоязычный парень из Казахстана. Он рассказал, что русскоязычных здесь пруд пруди, работающих в сфере обслуживания.
Я посетовал на жару и заметил, что не понимаю, как строили «Бурдж», ведь от температуры можно потерять сознание. Мой собеседник рассмеялся и пояснил, что здание строили индийцы, привыкшие к такой жаре. Кроме того, когда сильно пропотеешь, собственная влага служит тебе кондиционером.
На смотровой площадке «Бурдж Калифа» мы увидели впечатляющую картину — людей не было видно, машины выглядели как муравьи, а обычные небоскребы дубайского даунтауна казались спичечными коробками. Но все эти чудеса порождали вопросы: зачем это все тут, среди этой жары? Это бизнес-проект? У них ведь есть нефть, и они зарабатывают миллионы. Зачем им моллы, «Бурджи», грандиозные аквапарки?
Есть ответ на вопрос «зачем им это». На смотровой площадке стоят необычные приборы. Это вроде обычный объектив с экраном, позволяющий увидеть детали панорамы. Нажимаешь кнопку «сейчас» и видишь реальную картину. Нажимаешь кнопку «вечер» — видишь ту же панораму вечером с огнями. Но есть главная кнопка — «история»: ты видишь на экране то место, куда направляешь объектив, пятьдесят лет назад. Перед тобой бесконечная пустыня, хибары и скромные мечети. Не верится, что это построено за столь короткое время.
Ответ прост: в ОАЭ это можно назвать диктатурой. Причем просвещенной. В стране есть эмир, его портреты повсюду, а в отеле первый телеканал, который включается, — это интервью эмира. Он и армия, и стройки, и простые люди. Эмир — хозяин страны, ее завхоз и учитель. Он прекрасно говорит по-английски, и когда ты летишь в самолете и включаешь экран, первое, что показывают — интервью о строительстве дубайского аэропорта.
Есть монархическо-республиканский строй — разве у нас не так? Есть президент, он же эмир, — тоже как у нас, только в России его эмиром называть стесняются. Эмир — полный хозяин страны. Нет социальной лестницы для всех, кто не в семье. Есть нефть, портреты, речи, поклоны и военные парады. Есть пропаганда непогрешимости «его величества», и телеканалы, рассказывающие об этом круглосуточно. Всё похоже на нас. Но в ОАЭ есть смертная казнь, и, возможно, она скоро появится и у нас «по просьбам трудящихся». Российскому туристу за границей всегда трудно, ведь он все сравнивает со своей страной. Но сравнивать Россию с ОАЭ легко, потому что они не только говорят, но и строят.
Заливаясь нефтью, но благодаря диверсификации экономики, доля нефтегазовой отрасли в их ВВП сокращалась с 73% в 1980 году до 7–9% к 2009–2010 годам. Они не хотят жить только за счет нефти. Вот откуда моллы, «Бурдж Калифа», аквапарки и самое большое цельное стекло в мире. Мы улетали, и в аэропорту над нашей головой высокий голос запел молитву — звук несся под потолком, напоминая, что мы в мусульманской стране.
Я не смог бы жить в Дубае, разве что поехать туда делать бизнес. Это непривычное общество с чужим языком и традициями. Но, если бы здесь существовала партия, типа «Единые Эмираты», я бы вступил. Потому что точно знаю — это партия дела!