В нашем обществе существует привычка во всех бедах винить мировую закулису, особенно когда речь идет о сфере медицины. В этом контексте закулиса зачастую представлена фармацевтическими производителями. Именно они, компании, занимающиеся производством лекарств, становятся символом накопившихся проблем в здравоохранении. У большинства из нас укоренилось мнение, что именно фармпроизводители диктуют нашим чиновникам бессмысленные реформы, ради своей выгоды разрушая отечественное здравоохранение.
Но насколько обоснованы такие утверждения? Безусловно, значительная часть прибыли в системе здравоохранения действительно принадлежит фармацевтическому бизнесу. Однако, как говорится, есть нюансы. В России наблюдается одна из самых высоких ценовых разниц на лекарства, формирующаяся на пути от производителя до покупателя. И, как несложно догадаться, эта надбавка оседает в карманах посредников, включая оптовиков и аптечные сети. Безусловно, у последних есть оправдание в виде накладных расходов, большая часть которых составляется из официальных и неофициальных сборов государства и его представителей. Но даже после расчетов с регулирующими органами аптечные сети не испытывают нехватки средств. Об этом свидетельствует стремительный рост розничного лекарственного бизнеса, который обогнал все другие виды деятельности, благодаря чему Москва давно стала лидером мира по количеству аптек на душу населения.
Если сравнить условия существования двух ветвей фармацевтического бизнеса в России, становится очевидным, что полноценного фармпроизводства в стране не осталось. После разрушения отрасли в 90-е годы на ее развалинах появились несколько фармацевтических холдингов, в основном принадлежащих связанным с властными структурами семьям. Их интерес всегда заключался в быстрой прибыли. Так и не была создана ни настоящая производственная база, ни полноценная система клинических исследований новых препаратов. Впрочем, это особенно необходимо в ситуации, где успех лекарственного средства зависит не от его эффективности, а от результативности скрытых соглашений с чиновниками, распределяющими бюджетные средства и устанавливающими ведомственные стандарты лечения.
Сегодня рекордные прибыли в России приносят лекарства, не имеющие доказанной эффективности и подтвержденной безопасности, которые завоевали рынок с поддержкой активного регулирования со стороны Минздрава. Давайте разберемся, как распределяются доли ответственности между фармпроизводителями и аптечным бизнесом за присутствие на рынке бесполезных лекарств. Кто же более виновен в том, что российскую медицину охватили фейковые препараты и целые группы лекарств, давно исчезнувшие из цивилизованного мира?
Важно понимать, что для крупных мировых производителей российский рынок — это лишь небольшая доля их прибыли, ради которой они не готовы рисковать своим авторитетом на международной арене. Лекарства, признанные неэффективными и исключенные из мировой практики, продолжают производиться в ограниченных объемах исключительно для стран, где они все еще применяются, исключительно из-за активного спроса со стороны местных поставщиков на дешевый в производстве товар, приносящий высокую прибыль. Практически единственные затраты на производство таких устаревших препаратов заключаются в финансировании коррупционных схем в стране-покупателе, организатором которых выступают именно поставщики и продавцы.
Аптечные сети становятся теми посредниками, которые поддерживают жизнеспособность таких прибыльных мероприятий. Владельцы аптечного бизнеса являются основными организаторами, а также главными бенефициарами этих «честных» поставок недоброкачественного товара населению. В отличие от производителей лекарств, именно хозяева аптек более заинтересованы в проведении нелегальных операций в фармбизнесе. Заметьте, фармацевтическая компания теряет деньги, когда на рынок попадает контрафакт, в то время как зарабатывают на этом именно аптеки. В результате аптечный бизнес аккумулирует значительные финансовые средства, которые могут быть использованы для лоббирования своих интересов.
Не случайно представители аптечной среды так часто встречаются среди «экспертов» различного уровня, заполнивших профильные СМИ, и даже занимают кресла чиновников, отвечающих за организацию здравоохранения на государственном уровне. Противоречия интересов фармпроизводства и аптечного бизнеса становятся все более заметными, особенно в свете изменений в законодательстве, касающегося регулирования фармбизнеса. Прежде всего, это касается противоположного отношения к демонополизации населения российского фармацевтического рынка.
Допуск супермаркетов к торговле безрецептурными препаратами, очевидно, выгоден производителям лекарств. Но для аптечного бизнеса это потеря цепочки посредников, накручивающих цены на лекарства, что чревато финансовыми убытками. Аналогично, различается и отношение к закону об обязательной маркировке лекарств. Для производителей это позитивный момент, так как он ограничивает объемы контрафактной продукции в аптеках, а для аптек — это потеря прибыли от криминального сегмента. Можно долго продолжать перечислять противоречия между «Бигфармой» и аптечным бизнесом, но приведенного выше достаточно, чтобы задуматься, кого действительно стоит называть мафией.