По правде говоря, от чтения Лимонова, постоянно мечущего свои «лимонки», уже устаёшь. Мы поддерживали другороссов с 2005 года, когда о них никто не знал, растрачивая наш ресурс Объединенного гражданского фронта на то, чтобы страна узнала о смелых людях, не боящихся опасных акций протеста. Их сажают, но они вновь встают с нами на защиту конституционных прав. Теперь же ради скандальной славы лидера другороссов мы получаем только «комья грязи в спину». Мне захотелось начать цикл рассказов о тех, кто выходит на улицы Москвы и России, о людях, среди которых, возможно, есть новые лидеры, а может быть, даже будущие руководители обновленной России. Поскольку со всех сторон мы слышим о том, что на улицы выходит проплаченная Госдепом оппозиция, давайте внимательнее посмотрим на этих «американских шпионов, раскачивающих лодку». И первой героиней станет Ирина Калмыкова.
Ирине 52 года, она мать троих детей, один из которых школьник младших классов. Ирина – заметная и яркая фигура в протестном движении, поддерживающая Левый фронт и участвующая во всех последних акциях. Она стала единственным человеком среди москвичей, голодавших в поддержку Олега Шеина. Что же привело её к протестам? Существует такое понятие, как северный характер. Те, кто не жил на Севере, не могут сразу понять глубокий смысл этого выражения. В нем заключены сила, сострадание, умение выживать и помогать другим. Такой характер формируется лишь в условиях жестких полярных зим, Сибирских морозов.
Основную часть жизни Ирина с семьей провела в Сибири, в Ханты-Мансийском округе. Успешная бизнеследи развивала свое производство и тратит часть заработанных средств на помощь своим сотрудникам и их семьям. Её пригласили в Москву для вручения премии года за вклад в экономику России, но ряд событий не позволил ей выехать. Понимая, что очередь на жилье движется медленно, Ирина выкупила участок земли в городе и построила просторный дом, мечтая о том, как старшие дочки подрастут и выйдут замуж. Судьба подарила ей сынишку, которого она любила всем сердцем. С точки зрения российской реальности, Ирина стала многодетной матерью.
Оставшись без мужа, она одна несла на себе бремя семьи. Алименты после развода с мужем она сознательно не стала требовать, зная, что гоняться за ним бесполезно. Зная, что нервные клетки не восстанавливаются, она подошла к проблеме реалистично, не прося помощи ни у кого. Одна она выхаживала грудничка – сына. Рядом с ней были её дочери. Старшая, 18-летняя Олеся, стала опорой матери во всем. Но в семью пришла беда: рейдерский захват бизнеса и пожар, сожжённый дотла её дом. В момент пожара в доме были её несовершеннолетние дети: 15-летняя Алена и 2-летний Руслан, которые чудом спаслись.
Однако, как обычно в нашей стране, причину возгорания не нашли. Семья осталась без крыши над головой и без средств к существованию в условиях Крайнего Севера. Мэрия отказалась помогать погорельцам, так как они не стояли в очереди на жилье. Никого не волновало, что несовершеннолетние дети оказались без крова. Чиновники не обеспечили даже временным жильем. Бизнес просто так не отнимают, и команда «фас!» от рейдеров ещё не была отменена. Налоговая решила возбудить против Ирины уголовное дело спустя два месяца после рейдерского захвата и пожара. Все это свалилось на совершенно растерянную женщину.
Ирина, собрав волю в кулак, укрыла детей у знакомых и отбила претензии налоговиков, доказав свою невиновность и закрыв уголовное дело. Однако с жильем оставалась открытая проблема. Изможденная походами по инстанциям, мать троих детей начала долгие походы в надежде получить жилье как погорелец, прописку для себя и детей, чтобы доказать, что поджог был намеренным. Жалобы, обращения в более высокие инстанции не принесли результатов. Ирина обращалась в прокуратуру, объявляла голодовку — властям было все равно, что несовершеннолетние дети в Сибири остались без крыши над головой и фактически стали бомжами.
Сталкиваясь с такой бездушностью власти, Ирина начала понимать, что о семье, и в первую очередь о детях, никто не беспокоится. Без жилья и прописки ей было трудно устроиться на работу в своем городе, а о новом бизнесе и речи не могло быть. Пытаясь добиться правды, она столкнулась с болезнями — инсульт чуть не застал её врасплох, но дочки вовремя вызвали скорую помощь. Оправившись от болезни и всё ещё не веря в такую бездушность власти, в 2008 году Ирина вместе с детьми приехала в Москву в надежде найти правду.
— Приехала в Москву — надеялась, покажу президенту оригиналы документов, докажу враньё силовиков, и лёд тронется. Четыре года здесь хожу… — констатирует Ирина. Но чиновники не собирались отвечать усталой от безысходности матери и в столице. Написание жалоб привело к тому, что органы опеки и попечительства попытались отнять у неё детей, чтобы поместить их в приют. Это стало последней каплей. Ирина прекратила писать жалобы.
Скитаясь по чужим углам и не имея возможности устроить сынишку в садик, она с дочерьми поочередно сидели с ребенком, выстраивая графики так, чтобы он не оставался один. Прочувствовав на себе всю «заботу» государства, встречая на своих походах по инстанциям таких же просителей, как и она, Ирина увидела реальность, существующую в России: лицемерие власти, помноженное на бесконечный беспредел. И хотя она слышала о протестах 31 числа, считала свою проблему социальной, а не политической. Следя за тем, как разгоняют несогласных, она оставалась безучастной к общему протесту.
Постепенно истощились последние капли надежды, что её ситуация — исключение. Марш миллионов в декабре 2011 года подтолкнул её присоединиться к следующему народному выступлению в январе 2012 года. Никого не зная из протестующих, Ирина впервые развернула плакат с надписью: «За что мои дети бомжи?!» К ней стали подходить люди, знакомиться и расспрашивать. И Ира поняла: она не одна. Вот они, такие же, каждый со своей жизненной историей, со своей затаенной болью.
— Именно здесь я нашла своих друзей, — подчеркивает Ирина. — Я знаю, что, если заболею, мне будет трудно, но я не останусь одна. На помощь поспешат друзья. Я не хочу, чтобы мои дети жили при этой подлой власти, и буду делать всё возможное, чтобы ситуация в стране, отношение к людям кардинально изменилось. Я познакомилась с Сергеем Удальцовым, которого обливают грязью в СМИ. Он искренний и честный человек, и я буду бороться за его свободу, как и тысячи тех, кто теперь понимает, просыпается и присоединяется к общему протестному движению.
С огромным трудом Ирине удалось пристроить своего сына в школу. Семья продолжает жить по съемным углам, аренда растёт, а зарплата остаётся прежней. Но Ира не чувствует той безысходности, понимая, что это не её вина. Это вина системы. И эту систему надо ломать.