Оба эти иностранные слова выглядят вполне пристойно в толковом словаре. Однако главное в слове – это его конкретный образ, атмосфера, возникающая при его произнесении в той или иной стране, в то или иное время. Одно и то же слово может вызывать как восхищение, так и полное обоснованное отторжение. Не всякая макулатура под обложкой является Книгой, и не всякая отснятая на пленку работа – это Кинематограф. Так и с другими вещами: от еды до политики и сферы искусства.
Краткая заметка в блоге о передергиваниях и ошибках во время исторического экскурса на сочинском шоу неожиданно сильно всколыхнула Интернет и особенно социальные сети. Началась настоящая бойня всех со всеми. Это свидетельство того, что наше общество не вполне здорово, очень нервозно и неадекватно. Как обычно, сформировались две группы: одна выражала истеричную злобу, другая – эмоциональную приверженность моему комментарию. 99% истериков и 50-60% «группы поддержки» вообще не обратили внимания на фактуру. В сознании закомплексованных людей простой комментарий о частных впечатлениях от массового представления превратился в поле боя для выяснения отношений в жанре «свой/чужой». Это тяжелое наследие советского и недавнего прошлого, когда все воспринималось через призму идеологии, вечной войны, вечного поиска врага. Паранойя в чистом виде.
Задумайтесь, речь идет всего лишь о площадном представлении, на котором разные фирмы зарабатывают деньги через заказы или рекламу. Кстати, реклама стала проникать даже в детские сны. Однако отвлекемся от коллективного психоза и обратимся к истории и режиссуре. Чтобы не размусоливать, сформулирую своё (частное, личное) отношение к мероприятию в целом. Олимпиада сегодня – это лишь один из видов коллективных развлечений, унаследованных от двадцатого века. Развлечение для пролетариата, на примитивных запросах которого банальным образом зарабатываются деньги. Эпоха де Кубертена печалилась о том, что со временем соревнования могут превратиться в коммерческие игры, а энтузиасты – в «кланы профессионалов». В нынешних Олимпиадах нет ни радостей состязаний поэтов и музыкантов, ни прочих эллинских наслаждений.
Я не поклонник внутривидовых игр – наше видовое отличие от животных заключается в нескольких полях головного мозга. Мы никогда не сможем прыгать как обезьяны или бегать быстрее лошади. Какие бы тренировки и допинги не принимали, даже если спортсменам будут читать «стихи о России» круглосуточно, они все равно не станут быстрее лошади. Поэтому я выбираю интеллектуальные сферы деятельности. Тем не менее, жизнь – это театр, и в нем масса всякой всячины. Олимпиада – так Олимпиада. Нет проблем, можно повеселиться и массово. Но у меня как гражданина РФ возникают четыре патриотических вопроса: 1) нужно ли стране с нищим населением тратить такие средства, 2) как относиться к распилу, 3) как относиться к тому, что допускаются к участию лишь те, кто демонстрируют любовь не к родине, а к конкретным лицам и структурам, именуемым «режимом»? Как говорил Довлатов: «холуй обожает начальство так, что путает его с родиной». И, наконец, 4) как гражданину РФ относиться к тому, что в светской стране гимн исполняет церковный хор? Ответьте на эти четыре вопроса.
На самом деле, вопросов остается много: здесь и про тяготы, перенесенные жителями Сочи, и про долю продуктов и напитков, производимых отечественными производителями. К тому же: я не писал про спорт (т.е. про саму Олимпиаду), а лишь про идеологизированное представление, не относящееся к спорту. По поводу режиссуры: могло быть и хуже – получилось относительно презентабельно. Отчасти спас МОК, запретивший военную тематику. Проблема в том, что «деревня» оказалась достаточно «потемкинской» только для людей с тягой к местечковой хохломе. Для большей части населения России, возможно, так и подошло – авторы сценария не ошиблись, они профессиональные менеджеры.
Лубочные пряники, купола и летающая девочка с неказисто прицепленными тросами не могут вдохновить даже среднее эстетическое восприятие. Мы ведь а) в Европе, б) в 21 веке. Такие пряники и пионерки на тросах уже надоели. Тем не менее, надо отдать должное опыту цирка дю солей: никто не разбился, ничего не взорвалось. Это большая победа западных технологий над русской «демшизой». Авторы сценария угодили вкусам «уралвагонзаводов» и при этом ничем не напугали Запад.
Что касается телевизионной трансляции, могу поздравить Константина Эрнста и его команду с выполненной нервной работой. Нужно было быстро переключать планы, убирая из кадра уснувшего премьера, не знающих слов гимна членов правительства и «снежинку», которая не раскрылась. Вспоминается, как однажды Зиновий Гердт сказал, что ему концерт понравился, а те, у кого вкус похуже, были в восторге.
Возвращаясь к теме изнасилованного патриотизма, нужно понимать: только ущербные люди не могут жить без фантомного ощущения принадлежности к чему-то, что не является ими самими. Они всегда будут строить монструозную идеологию и проявлять агрессию ко всему живому, самодостаточному и оригинальному. Любая свободная мысль для них опасна: только в болоте с табличкой «Наше любимое болото» они чувствуют себя в безопасности. Именно такие существа ненавидели Льва Толстого, предавали анафеме и даже желали ему смерти. Но история расставляет все на свои места: во время открытия Олимпиады выдуманный Толстым бал пришел на смену православным «скрепам», а в финале никто не смог избежать зажигания советскими спортсменами языческого огня.