Вторая мировая война, по сути, отличается от обычной тем, что в ней участвует множество государств, контролирующих значительную часть мировой экономики. В этом контексте 1 сентября 1939 года нельзя считать датой начала Второй мировой войны, несмотря на то, что она официально признана таковой большинством современных институтов. Первого сентября 1939 года Германия атаковала Польшу, что стало началом немецко-польской войны. Однако нападение на Польшу само по себе не делало Германию участником мировой войны.
Если бы нападение на Польшу автоматически означало вступление в мировую войну, то Советский Союз должен был бы вступить в конфликт не 22 июня 1941 года, а 17 сентября 1939 года, когда Красная армия пересекла границы истекающего кровью соседнего государства. Но ни война с Польшей в сентябре 1939 года, ни нападение на Финляндию 30 ноября того же года не превратили СССР в участника мировой войны.
Для того чтобы немецко-польская война стала мировой, было необходимо одно условие: вступление в конфликт Франции и Великобритании. Особенно важно было участие Великобритании, так как это автоматически подразумевало вовлечение всех её доминионов: Канады, Индии, Южно-Африканского Союза, Австралии и Новой Зеландии. Лишь на момент, когда в конфликте участвуют 9 стран, обладающих значительными ресурсами, война может считаться мировой.
Таким образом, можно утверждать, что Вторая мировая война началась не 1, а 3 сентября 1939 года, и инициаторами её стали не Германия, а Великобритания с Францией. Кстати, советская пресса конца 1939 и 1940 годов так это и квалифицировала, называя англо-французских лидеров поджигателями войны.
Из этого возникает три принципиальных и болезненных вопроса: 1 — почему официально заявляется, что Вторая мировая началась 1, а не 3 сентября; 2 — кто был инициатором превращения немецко-польской войны в мировую; 3 — кто, в первую очередь, был заинтересован в таком превращении.
Ответы на первые два вопроса фактически пересекаются. Инициаторами мирового конфликта были, безусловно, Великобритания и Франция. Однако к 1945 году, когда мир уже воспринимал войну как вселенскую катастрофу, не могло быть и речи о признании собственной роли в её инициировании. Все обвинения были свалены на проигравшую сторону — Германию. Это усугублялось тем, что Польша, из-за которой Англия и Франция начали войну, не была освобождена, а сменила один оккупационный режим на другой с молчаливого согласия западных союзников. Для легитимации этой позиции использовался Нюрнбергский трибунал.
Согласно современной парадигме, союзники якобы спасли человечество от нацизма. Однако тот факт, что они сами были инициаторами этого «спасения», выглядел бы положительным, если бы не получалось, что союзники не стремились спасти мир от нацизма, а просто так сложились обстоятельства.
Для возложения ответственности за развязывание Второй мировой войны на Германию была принята формула, что война началась 1 сентября. Подобная версия могла бы иметь место, если бы события 1 сентября — нападение Германии на Польшу — неизбежно привели к объявлению войны Великобританией и Францией. Однако тот факт, что через две недели, когда СССР напал на Польшу, ни Франция, ни Великобритания не объявили ему войну, показывает, что они могли решать этот вопрос по своему усмотрению. Таким образом, вся ответственность лежит на них.
Что касается ответа на третий вопрос, то главным заинтересованным в том, чтобы немецко-польская война переросла в мировую, была, на мой взгляд, Польша. С 1 сентября 1939 года, когда немецкие войска пересекли польскую границу, превращение войны в мировую стало практически единственным условием сохранения Польши как самостоятельного государства. Это оказалось более важным для восстановления польского суверенитета, чем может показаться. Например, польский суверенитет над территориями, оккупированными СССР, так и не был восстановлен.
Вторая мировая война стала самым кровопролитным и разрушительным конфликтом в истории человечества. Поэтому тот, на ком лежит ответственность за её развязывание, выглядит не очень привлекательно. Когда говорят о «мюнхенском сговоре» или обвиняют Великобританию и Францию в том, что их политика «умиротворения агрессора» лишь разжигала аппетит, не замечают простого факта: альтернативой этой политике было инициирование мировой войны и принятие на себя ответственности за её последствия.
В конце концов, вероятно, следовало бы начать войну раньше, чтобы избежать катастрофических жертв. Однако, если бы 3 сентября 1939 года Франция и Англия не объявили войну, то дело могло бы закончиться разделом Польши между Германией и СССР, что привело бы к присоединению к СССР бывших частей Российской Империи. Человечество избежало бы миллионов жертв, но ради этого пришлось бы пожертвовать суверенитетом Польши и некоторых принципами.
Необходимо осознавать, что груз ответственности за решение о начале Второй мировой войны был столь велик, что не дай бог нам когда-либо оказаться перед необходимостью решать подобные вопросы.