Оригинал — «Новая газета»
Проблемы судебной системы становятся очевидными на примерах абсурдных решений, которые можно встретить в любой стране. К примеру, в США судья приговорил к выплате 2,9 млн долларов компенсации пожилой женщине по имени Стелла Либек, так как она, обедая в McDonald’s, вылила на себя стакан горячего кофе, не будучи предостереженной о возможной опасности. Этот случай стал символом абсурдных судебных вердиктов. Вопрос лишь в частоте подобных правовых эксцессов — когда они перестают быть случайностью и становятся нормой. Похоже, что в России такие изменения уже произошли.
Посмотрим на динамику 2016 года. Мартовское решение о приравнивании компьютерной мыши к орудию преступления с конфискацией и уничтожением быстро утратило свою уникальность. В ноябре Ульяновский районный суд уже «переплюнул» это решение, признав сайт «хамон-шоп» запрещенным в целях защиты конституционного строя и нравственности. Судья Эльмира Касымова внесла этот сайт в реестр запрещенной информации «Роскомнадзора». А 27 декабря еще один прецедент был установлен Дорогомиловским судом Москвы, когда судья Анна Шипикова признала события на Украине в феврале 2014 года государственным переворотом — это решение стало одним из самых обсуждаемых и показательным.
Судебные решения обычно отличаются сухостью и трудночитаемостью, но в данном случае судья Шипикова превосходит саму себя. Ее решение оформлено в манере, напоминающей советские партийные документы и пропагандистские телепередачи. Например, в нем можно встретить политическую лирику о «особых семейных, глубоко личных связях между российским и украинским народом» и о «глумлении украинской власти над невинными жертвами». Стилистика полностью соответствует жанру, но юридического смысла в этом почти нет.
Одним из наивысших проявлений этой пропаганды стало утверждение: «в результате государственного переворота на Украине отсутствует признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи». Высокопарные фразы о варварстве, угнетении и правах человека переплетаются с копипастой из речи заявителя, что делает это решение особенно курьезным.
По всей видимости, для устранения критики в адрес односторонности процесса были заранее определены участники. В суд были «должным образом уведомлены» министры иностранных дел Германии, Франции, Польши и президенты Украины. Однако учесть все формальности с уведомлением за месяц — задача практически невыполнимая. Судебная практика показывает, что подобные процессы с иностранными участниками действительно требуют месяцев на уведомление через соответствующие министерства.
В итоге «заинтересованным лицом» в процессе остался только экс-президент Украины Виктор Янукович, а свидетелями выступили другие беглые украинские чиновники. Все они имели явный интерес в определенных выводах суда, что ставит под сомнение законность их показаний. Тем не менее судья не только приняла их мнение как доказательство, но и основывала на нем свои выводы, не учитывая альтернативные точки зрения.
Таким образом, происходящие в России судебные прецеденты требуют внимательного анализа, чтобы понять, как подобные решения могут влиять на будущее правосудия в стране. Ключевым моментом остается понимание гражданами происходящих процессов и осознание необходимости их изменений.