Хочешь многое узнать о человеке — посмотри за его реакцией на катастрофу. По моим многолетним наблюдениям, в чрезвычайной ситуации люди делятся на несколько групп. Самая малочисленная — это социально активные личности, которые сразу включаются в организацию помощи. Следующая — довольно большая — это активные сочувствующие, которые сами организовывать помощь не будут, но откликнутся на призыв что-то сделать. Далее идут сочувствующие онлайн, которые напишут свое мнение, выскажут слова поддержки, но ничего не будут делать оффлайн. Потом идут равнодушные, которые на время ЧП замкнутся в себе, и те, кто попытается на чужой беде заработать, а также те, кто будет сеять панику.
Когда мы, москвичи, впервые узнали о начале «программы реновации» в Москве, предусматривающей принудительное переселение москвичей из их квартир по решению чиновников, снос любых зданий, которые чиновникам не нравятся, ограничение права на неприкосновенность жилища и судебную защиту, никто не знал, кто окажется в какой из этих групп. Происходящее казалось просто страшным сном. Когда, ужаснувшись перспективе потери жилья, люди пришли на встречи в управы и не получили никакой информации, самые активные начали обмениваться контактами. Эти первые знакомства и встречи стали первым просветом: каждый понял, что не остался наедине со своей бедой. А потом всё покатилось, как снежный ком.
Степенные матери семей, уложив детей спать, шли обсуждать в группах противников сноса Жилищный кодекс. Интеллигентные дамы обнаруживали в себе способность командирским голосом кричать на представителей управ и префектур, которые пытались уговорить жильцов отказаться от своих квартир, переписать их на город и выехать куда-нибудь. Топ-менеджеры корпораций, заходя после работы в фитнес-клубы, обсуждали с приятелями по спорту тонкости проведения собраний собственников жилья. Обсуждения не смолкали с раннего утра до поздней ночи. Люди лишались сна и покоя, а каждый день, проведённый в своем доме или на прогулке по любимым зелёным улицам, воспринимался как последний.
Сторонники коврового сноса не уставали восхвалять мэрию и поливать грязью тех, кого перспектива быть выселенным не устраивает. Москвичам постоянно твердили, что их дома — «вонючие», а они сами — сумасшедшие. Можно ли вообще отказаться от царского подарка в виде увеличения площади ванной комнаты на метр? В новых квартирах даже двери с ручками будут. Эта форма диалога оказалась единственной, на которую способна нынешняя мэрия под руководством Сергея Собянина.
Идея митинга в последние дни апреля начала витать в воздухе. Люди обменивались ссылками на различные акции протеста. Как-то вечером, обсуждая ситуацию с товарищами из пятиэтажек, вдруг подумали: «А чего мы ждем?» Через день возле мэрии образовалась очередь желающих подать уведомление — мы быстро договорились собраться 14 мая на больших площадках в центре Москвы. На следующий день нам позвонили из мэрии и сухо объяснили, что мы завалили их письмами, но согласовали провести митинг на проспекте Сахарова.
И… понеслось. Первое совещание в мэрии, где заявителям недвусмысленно сказали, что за отклонение от заявленной темы организаторов посадят. Обсуждение баннеров, размера сцены, плакатов, слоганов. Начинаем сбор денег. Ночная переписка: «Слушай, мы провалимся. Мы никого не соберем, даже деньги не наберем». Утро. Половина суммы собрана быстро. Нам даже не придется кричать в мегафон, у нас будет хороший звук! Дальше — больше. Выяснение настроений в группах. Люди либо ненавидят политические партии, либо придерживаются диаметрально противоположных мнений. Общая беда оказалась настолько масштабной, что объединила многих москвичей с различными взглядами.
Кстати, мы, организаторы, даже не успели обсудить свои политические взгляды. Подозреваю, если бы начали, дело дошло бы до драки. Время летит быстро. Возвращаюсь из командировки и вижу объявление о митинге на подъезде своего дома. Бабушки обсуждают реновацию. Мэрия начинает раздавать обещания, прямо противоположные обещаниям ранее, а аналитики громко заявляют, что теперь-то все довольны. А мы недовольны. Мы требуем возврата Москвы в правовое поле страны. Нас не устраивает мешанина из обещаний, оскорблений, угроз и описания новых унитазов.
Сцена. Звук. Что с баннерами? Утвердите дизайн. Типография отказалась, ищем новую. Звонки «доброжелателей»: «Ты понимаешь, что если будет провокация, ты сядешь?» Стыдный и неловкий страх, возвращаясь домой поздно вечером и заходя в темный подъезд. Нет, стоп, никакого страха. Мы должны защитить Москву, наши права, наше достоинство. Никаким бандитам, никаким политиканам нас не одолеть. Впереди — наша первая остановка, митинг. Если завтра нас выйдет мало, это будет провал для каждого из нас. Мы дам право власти делать с нами что угодно. Мы можем начинать паковать вещи и ждать повестку о выселении, а можем прийти.
Мы, как организаторы, отвечаем за безопасность людей, большинство из которых выходят на митинг впервые. Мы уверены, что сейчас главное — объединить людей, а не разъединить их. Важно обеспечить безопасность, потому что мы хотим победить. Люди должны понять, что борьба за свои права — это нормальный поступок. Мы осознаем, что требование отклонить закон о реновации — политическое. Мы противостоим гигантской административной машине, обладающей всеми возможными финансовыми и политическими рычагами.
Мы бросили вызов финансовым и политическим кланам, которые могут стереть нас с нашими пятиэтажками и не заметить. Но если мы выйдем вместе — нас не стереть. Именно поэтому на митинге не будет политических партий и политиков уровня VIP. К сожалению, им не доверяют, и люди не пойдут массово под их знамена. Политическое поле страны разрушено. Политики могут сделать первый шаг навстречу людям, поддержать их, прийти на митинг плечом к плечу с москвичами. Мы, москвичи, благодарные люди и не забудем тех, кто нам помогает.
Завтра мы выходим под знамена защиты своей собственности, чести и достоинства от «проекта реновации» мэрии Москвы и законопроекта об отъеме частной собственности, одобренного в первом чтении Госдумой. Это — первый шаг. Следующие остановки мы узнаем только, если успешно пройдем этот этап. В городе происходит катастрофа. Подумайте, к какой из групп вы хотите в эти дни принадлежать.