Виталий Трофимов-Трофимов, этноконфликтолог, который, очевидно, является выпускником одного из либеральных университетов Санкт-Петербурга, в своем недавнем заявлении выразил нетерпение по поводу возвращения премьер-министра Ирака Нури аль-Малики к более жестким мерам против курдских группировок. Он предсказывает, что Малики, прижатый курдской угрозой, сбросит «тогу либерализма» и восстановит использование химического оружия. Заголовок его статьи звучит как «Карательная демократия в Ираке-III — Да придет Саддам?». Однако, в этом заголовке стоит вопросительный знак, который, возможно, был добавлен редакцией; из текста отчетливо видно, что автор фактически призывает к появлению «второго Саддама».
Трофимов-Трофимов утверждает, что власти Курдистана за время войны получили привилегии, не предусмотренные федеральной конституцией, и пытаются закрепить их за собой, спекулируя на статье 140 основного документа страны. По его мнению, это приведет к откату от реальной пользы для иракского общества.
В отличие от ситуации в Чечне в эпоху Ельцина, Курдистан стал успешной автономией, проявляющей экономический рост, развитие образования и политические свободы. Граждане других национальностей не боятся переезжать в Курдистан на постоянное место жительства, в том числе христиане, сталкивающиеся с угрозами в других регионах Ирака. Например, на праздники Новруза в этом году Курдистан посетили более ста тысяч арабов, не опасавшихся за свою безопасность среди курдов.
Все, что имеют курды, зафиксировано в Конституции Ирака. Даже присутствие пешмерга в спорных районах, где они обеспечивают безопасность курдов, предусмотрено этой Конституцией. По ней сохраняется послевоенный статус кво, и пешмерга уйдут после проведения референдума, который должен был пройти еще в 2007 году. Власти Курдистана активно настаивают на проведении переписи населения и референдума в этих районах.
Трофимов-Трофимов ссылается на клан Борзани, утверждая, что именно они пытаются присвоить спорные районы, где живут арабы. Однако истинная картина более сложна. Клан Барзани, хоть и важен, не может единолично присвоить эти территории. Множество курдов, исторически живущих на этих землях, имеют право на возвращение.
Ситуация в Ираке требует взаимопонимания и терпимости между всеми этническими группами. Премьер-министр Нури аль-Малики, переживший преследования при Саддаме, имеет больше оснований для проявления терпимости к курдам, чем следует думать Трофимову-Трофимову. Курдистан как автономия настаивает на праве на свои земли, и это также прописано в Конституции.
Не стоит забывать, что современный Курдистан — это не просто владения клана Барзани. У Масуда Барзани есть поддержка избирателей, и система многопартийности действительно функционирует. Политическая система Курдистана ближе к федеративным образованиям Германии, чем к российским регионам, где демократия находится на начальном этапе.
Автономия курдского народа — это необходимое условие для его выживания в условиях современного Ирака. Курды, несмотря на недовольство со стороны некоторых наблюдателей, готовы сотрудничать с иракскими вооруженными силами при определенных условиях и вносить свой вклад в безопасность.
Курды не требуют, чтобы все арабы, переселенные в эти регионы Саддамом Хусейном, возвращались в арабскую часть Ирака. Наоборот, они создают условия для жизни арабов и других меньшинств, которые ищут укрытие от преследований. Со своей стороны, они предоставляют национальным меньшинствам квоты для участия в парламентской жизни.
Трофимов-Трофимов обвиняет курдов в разворовывании имущества и нарушении прав меньшинств, однако реальность выглядит по-другому. На временно спорных территориях курды поддерживают условия жизни, которые значительно лучше, чем в других частях Ирака, включая столицу Багдад.
В то время как в курдском регионе продолжается работа над улучшением условий для жизни, в других точках Ирака наблюдаются более серьезные проблемы, включая частые акты насилия. Не стоит забывать, что данные эксцессы происходят в России гораздо чаще, чем в Иракском Курдистане, где, несмотря на существующие сложности, есть возможность для сосуществования различных конфессий и экономических интересов.