Настя Ходорковская: Здравствуйте, мне очень жаль, что мой папа не может здесь присутствовать и получить эту премию. Тем не менее, я его представляю, и для меня большая честь представлять этого очень важного человека в моей жизни. Когда я встречаюсь с ним за двойным стеклом с решеткой, это, наверное, одни из самых грустных, но долгожданных моментов в моей недолгой жизни. Мы ждем его. Я жду треть своей жизни, мои братья ждут его чуть больше половины. Мы очень надеемся, что скоро он вернется, и наша семья будет снова вместе, и он снова сможет помогать в своей деятельности. Папа просил передать, чтобы вы не теряли надежды, сохраняли веру в справедливость и в хорошее в людях. Мы с семьей решили передать премию детям, воспитывающимся в Лицее в Коралово. Спасибо.
Людмила Улицкая: Это очень хорошо, что это получилось. Это было трудно и совершенно непредсказуемо. Дело в том, что я испытывала большое уважение и сочувствие к моему соавтору. Мы никогда не были лично знакомы, никогда не сидели за одним столом, но я надеюсь, что когда-нибудь этот момент настанет, и мы посидим за чаем и договорим то, о чем не поговорили в этом диалоге. Мы совершенно не являемся единомышленниками, у нас очень разное представление о многих важных вещах, но разговор получился безумно интересным. Я думаю, он был интересен и для него, а для меня очень. Это момент, когда можно остановиться, подумать и сформулировать вещи, которые мы не всегда считаем нужным формулировать. Живем как можем… ощущения какие-то есть, но остановиться и жестко определить все для себя иногда не получается.
Наш разговор в рамках этого диалога закончен, но у меня есть ощущение, что он продолжается. У него огромные внутренние возможности, и мы о многом не поговорили. Это будет немного исправлено тем, что в ближайшее время выйдет книга, в которой будут собраны все три «Диалога» Ходорковского с писателями: с Акуниным, со Стругацким и со мной. Кроме того, книга будет включать ту публицистику, которую он постоянно создает, поскольку это редчайший случай, когда человек невероятно вырос, расширил свой кругозор и продолжает меняться в условиях, которые сложно назвать человеческими.
Меня радует, что существует не одно общественное мнение. Их как минимум два. И то, что происходит сегодня, подтверждает наличие еще одного мнения — людей, которые ждут выхода Ходорковского и надеются на изменения в ситуации в нашей стране. Ожидается, что восторжествует не только справедливость, но и здравый смысл. То, что происходит сейчас, происходит вразрез с здравым смыслом.
Когда мне было лет 11-12, в 54 году мой дед возвращался из ссылки. В первый раз его посадили в 33 году, и он ждя завершения срока освободился только в 54. Это была единственная встреча с ним, и он умер вскоре после выхода. Тот ужасный опыт, который знаком многим из нас, не должен повторяться — его было достаточно. Я надеюсь, что такой муки не будет, и верю, что мы будем сидеть за столом, пить чай, а Михаил Борисович сделает еще много полезного. Я знаю о том, что он сделал много, потому что в разные годы ездила по русской провинции (когда Ходорковский был за решеткой), и все время сталкивалась с его благотворительной деятельностью. Он делал то, что должно делать государство.
Хотя бизнес-сообщество ужасно себя вело по отношению к Ходорковскому, испугавшись, ни один человек его ранга не смел говорить, многие сейчас начинают просыпаться. Хотя слова произносятся тихо, многие начинают делать то, что делал Ходорковский, и это замечательно. Может быть, таким образом хоть немного изменится наша непростая действительность. Всего доброго, спасибо.