Решение Всемирного антидопингового агентства (ВАДА) о восстановлении соответствия Российского антидопингового агентства (РУСАДА) стало настоящим испытанием для нашей страны. Всё, что было сделано для достижения этого момента, кажется, оказалось напрасным. ВАДА требует доступ к закрытым городам и увеличения бюджета в два раза, и мы, конечно же, согласились. Принять независимых экспертов, которые будут контролировать и координировать нашу работу за приличные деньги? Легко! Избрали независимого Генерального директора, уступили место Исинбаевой в наблюдательном совете. На каждом шагу приходится идти на уступки.
Каждый раз, когда мы завершали выполнение критериев одной дорожной карты, наши оппоненты из ВАДА издевательски присылали новую. Это выглядело как бег по замкнутому кругу: работаешь, работаешь, а результата нет. Перейдём к докладу Макларена и его сомнительным выводам о царапинах на бутылках с допинг-пробами, якобы подтверждающих вину российских спортсменов. Нужно признать, что работа Макларена вызывает вопросы, ведь его доклад основан на предположениях, а не на фактах.
Все следственные эксперименты по вскрытию проб он проводил без свидетелей. Информаторы остаются засекреченными под предлогом безопасности, и он утверждает, что всё доказал, но при этом не раскрывает, как именно к этому пришёл. Сложно воспринимать это всерьёз, когда нет ясных выводов в его докладах. Чего же они от нас хотят? Кажется, даже они сами не понимают, просто выполняют некую задачу, навязанную сверху.
Что касается царапин на банках, стоит напомнить, что после завершения Олимпийских игр вся биоматериалы спортсменов были переданы на хранение в ВАДА. Таким образом, ответственность за их сохранность теперь лежит на ВАДА и Международном олимпийском комитете (МОК). И вот спустя три года, в условиях напряжённой политической обстановки, они пытаются переложить эту ответственность на нас. Это уже перебор. Нам неизвестно, что ВАДА делало с этими пробами все эти годы. Где гарантии правильного хранения и отсутствие манипуляций с пробами со стороны ВАДА? Ситуация накалилась до предела.