Время расставания
Дорогие друзья,
Мы никогда не думали, что придется писать такие строки: с июля газета «Первое сентября» перестает выходить. Наступает новое время для страны, для школы, для учителей и учеников. И в этом времени нет места для нашего издания. «Первое сентября» было рождено в другие годы и для другого; в этом и заключается ее мощь и уязвимость.
Как и все мы — те, кто всерьез выбрал «ПС», заново родившиеся в начале девяностых, — газета появилась на волне веры в то, что историю можно направить, свершить, уйдя от советского опыта тотальной директивности; разумным, мирным словом можно изменить школу и учителя, опереться на лучшее в каждом — на человеческое в человеке. Возможно, это была очень наивная вера. Но даже у наивности есть своя сила, невидимая и недооцененная.
Слова Цветаевой «отказываюсь выть с волками площадей» могут показаться наивными: отказываешься — и что? Что дальше? Но в какие-то моменты «наивность» — так зовут ее люди, искушенные, как им кажется, в реальной, практической, далекой от идеализма жизни — становится силой прямого действия.
Так мы жили все минувшее десятилетие нового века: пока гражданские свободы постепенно сокращались, пока школу все больше загоняли в нечеловеческие условия, мы старались быть «вопреки», отказываясь признать то, что по уму и сердцу невозможно признать.
Но сегодня мы, те, кто делает газету «Первое сентября», уже не можем оставаться в рамках прежнего издания; не можем, как раньше, выпускать «Детный мир», «Школьное дело», «Политику образования», «Идеи. Судьбы. Времена». К великому несчастью, от нас, как нам кажется, сегодня требуется то, что противоречит самому духу газеты: признать, что худшее в человеке взяло верх.
Другие издания, которые не так близки к школе и детям, могут позволить себе такую метаморфозу. Они продолжают выходить, как будто ничего не случилось. Мы — не можем…
Сегодня на календаре совсем другое первое сентября совершенно другого года. Итоги минувшего двадцатилетия — в нашем последнем, 1629-м номере, который выйдет 30 июня.