Сегодня Надежда Толоконникова, осужденная участница панк-группы Pussy Riot, объявила бессрочную голодовку в ответ на угрозы убийства со стороны заместителя начальника колонии № 14 Юрия Куприянова. По словам Толоконниковой, в ответ на её требования отменить 16-часовой рабочий день и улучшить ужасные условия труда осужденных женщин в швейном цехе, Куприянов 30 августа заявил: «Тебе уже точно никогда не будет плохо, потому что на том свете плохо не бывает».
Активистка рассказала, что с того момента каждый день ей поступают угрозы от других осужденных, которые уверяют, что имеют санкцию от администрации на физическую расправу над ней. Толоконникова обратилась с заявлением о преступлении к руководителю Следственного управления Следственного комитета РФ по Мордовии Михаилу Назарову. Копии заявления были направлены прокурору республики Валерию Мачинскому, директору ФСИН России Геннадию Корниенко и Уполномоченному по правам человека Владимиру Лукину. Интересы Толоконниковой представляет адвокат Ирина Хрунова, правовой аналитик Ассоциации Агора.
Надежда описывает невыносимую психологическую обстановку в жилом отряде и швейном цехе. Она просит ФСИН России рассмотреть возможность перевода её в другую колонию, поскольку опасается за свою жизнь. В заявлении о голодовке Толоконникова акцентирует внимание на массовых нарушениях прав осужденных женщин на производстве: не соответствие условий труда установленным законодательством и Трудовым кодексом России медицинским и санитарным нормам, а также нормам техники безопасности и выработки. Толоконникова также ходатайствует о применении к себе мер государственной защиты.
В своем письме она сообщает: «В понедельник, 23 сентября, я объявляю голодовку. Это крайний метод, но я абсолютно уверена в том, что это единственно возможный выход для меня из сложившейся ситуации. Администрация колонии отказывается меня слышать. Но от своих требований я отказываться не буду».
Толоконникова требует соблюдения прав человека в колонии и законов, утверждая, что осужденные должны относиться к ним как к людям, а не как к рабам. «Уже год прошел, как я приехала в ИК-14 в мордовском поселке Парца. Как говорят зэчки, «кто не сидел в Мордовии, тот не сидел вообще». О мордовских зонах мне начали рассказывать еще в СИЗО-6 в Москве — это самый жесткий режим, самый длинный рабочий день и самое вопиющее бесправие», — поделилась она.
На этапе в Мордовию осужденные прощаются, надеясь не попасть в колонию. «Меня не пронесло, и осенью 2012 года я приехала в лагерный край на берегу реки Парца», — вспоминает Толоконникова. По её словам, замначальника колонии Куприянов заявил: «И знайте: по политическим взглядам я — сталинист». В первый же день другой начальник, полковник Кулагин, попытался заставить её признать вину, утверждая, что это будет нужно для получения условно-досрочного освобождения.
Она сразу же заявила, что будет работать только восемь часов в день, как указано в Трудовом кодексе. Однако Кулагин ответил: «Кодекс кодексом, но главное — выполнение норм выработки. Если вы не выполняете — остаётесь на продленный рабочий день». В результате, бригада Толоконниковой работает по 16-17 часов в день, а выходные случаются раз в полтора месяца.
Женщины, работающие в швейном цехе, вынуждены выходить на работу в выходные «по собственному желанию», что на деле является принуждением. Осужденные, не желающие выходить, подвергаются давлению со стороны администрации и других зэчек. Например, одна из женщин, желающая выйти в жилзону, столкнулась с унижением на собрании за то, что попросила об этом.
Толоконникова отмечает, что в колонии применяется система неформальных наказаний для поддержания дисциплины и послушания. Женщины подвергаются ограничениям, таким как запрет на использование туалета или выход на улицу. В результате, осужденные становятся послушным материалом в руках администрации, которая рассматривает их лишь как бесплатную рабочую силу.
В июне 2013 года Толоконникова получила зарплату в размере 29 рублей, работая над шитьем 150 полицейских костюмов. В то же время, условия труда не соответствуют современным стандартам, а оборудование является устаревшим. Несмотря на это, нормы выработки продолжают увеличиваться, и осужденные вынуждены выполнять всё большую работу. Администрация колонии просто в один момент устанавливает новые нормы, не уведомляя осужденных.
«Количество людей в бригаде уменьшается, а нормы растут. Механики сообщают о нехватке запчастей для оборудования, и нет надежды на улучшение ситуации», — подводит итог своих наблюдений Толоконникова.