Сегодня мне предстоит сделать признание, которое, возможно, не следует оглашать публично. Я не уверен, как это скажется на моей репутации, но больше не могу скрывать свою истинную сущность. Люди имеют право знать, с кем они имеют дело. Я не тот, за кого себя выдаю. Я — не толерантный человек. Меня охватывает жгучая ненависть к одной социальной группе, и иногда я сам разжигаю к ней рознь. Эта группа — идиоты.
Долгое время я пытался подавить в себе эти чувства, но вчера узнал две новости, после которых понял, что ничего не могу с собой поделать. Во-первых, Мосгордума объявила о намерении рассмотреть закон о пропаганде гомосексуализма. В то же время были опубликованы результаты опроса, согласно которому 86% жителей России поддерживают введение этого закона, при этом только 6% с ним сталкивались. Во-вторых, вчера были оставлены под стражей девушки из группы Pussy Riot, на том основании, что это якобы лучше для их безопасности. Суд зачитал письмо неких православных, где фигурировали слова «колонна», «акции» и «непристойности».
Я не понимаю, какую опасность для России представляют голубые или девушки из Pussy Riot. Зато я совершенно уверен, что огромной угрозой для страны являются идиоты. То, что нам действительно нужно, так это закон, который навсегда обезопасил бы наше государство от идиотов и их пропаганды. Гомофобы, когда говорят об опасности гомосексуальной пропаганды, любят приводить пример: представьте, что ваш сын сидит в песочнице, а к нему подходят два мужчины и начинают целоваться. Что вы сделаете? Я представил и понял, что это не сможет его заинтересовать больше, чем интересует меня. Но если бы к моему ребенку подошел какой-нибудь умник и начал читать лекции о том, кто с кем может целоваться, я бы ему немедленно объяснил, что так делать не стоит.
Недавнее исследование, опубликованное в Journal of Personality and Social Psychology, подтвердило, что гомофобия зачастую — признак латентной гомосексуальности, наложенной на авторитарное воспитание в семье. По сути, неприязнь к гомофобам тоже можно рассматривать как гомофобию. Эти люди требуют защиты, им трудно видеть целующихся людей, что возбуждает в них подавляемые желания. Я готов относиться к ним с состраданием.
Я понимаю, что дискриминация идиотов в целом — несправедливая мера, ведь среди них могут быть искренние, прирожденные имбецилы. Но я не предлагаю отправлять в Бухенвальд всех поклонников Стаса Михайлова; я лишь хочу ограничить себя от агрессивной пропаганды идиотизма. Латентный идиотизм так же безопасен, как и нетрадиционная сексуальная ориентация, а вот агрессивный идиотизм — разрушительная сила, достаточно взглянуть на состояние российской экономики.
Если по новому анти-гейскому закону голубых приравнивают к педофилам, то я бы приравнял к ним агрессивных идиотов. Мера химической кастрации тут была бы уместна. Предложил «засадить» нерусских из Москвы — и вот уже безопасен для общества. Призываешь на семь лет за решетку девочек за песню в церкви — врачи моментально реагируют.
Кому-то может показаться, что нам предстоит кастрировать пол-России, но это не так. Речь о тех же людях, которые сегодня идут бить гей-парад, завтра на русский марш, а через день к Таганскому суду, где судят Pussy Riot. И их не так много, просто они делают все, чтобы быть заметными. Многие из них занимают высокие должности, как, например, Владимир Гундяев. Окружать себя охраной, обвешивать себя дорогими вещами и жить в роскошных хоромах — все это смотрится естественно для наркобарона, но не для главы Русской православной церкви.
Кажется, у него есть все: охрана, дворец, подарки на загляденье. Некоторые требуют скромности и воздержания. «Их воля» — заявляет РПЦ и назначает молебен под охраной 14 тысяч полицейских, чтобы защитить людей от «пропаганды». Если бы они могли, давно установили бы православный талибан, и спасает нас лишь то, что их пока никто всерьез не воспринимает.
Но успокаиваться им не стоит. За антигейским законом вполне может последовать принуждение к правилам, как это было в Иране, или обязательные экзамены по истории православия в ВУЗах. Закон о запрете пропаганды идиотизма — антиконституционен, не проработан и не сможет принципиально ничего изменить. По сути, он также не отличается от закона о пропаганде гомосексуализма. Если уж принимать закон, то лучше его.
