Совершил ли Сталин поворот от мировой революции к национальному направлению? Для многих этот вопрос имеет очевидный отрицательный ответ. Какой поворот, если милитаризация страны продолжалась более полувека, начиная с конца 20-х годов? Шестьдесят четыре тысячи танков, собранных в мирное время и накопленных к 80-м годам, говорят о многом, но не о заботе о национальных интересах.
Тем не менее, существует немало сторонников противоположной точки зрения. Достаточно лишь взглянуть на различные общественно-политические форумы, где они активно обсуждают эту тему. Чаще всего это люди специфического склада – те, кто ищет истину не там, где потерял, а где светло. Показания свидетелей они склонны считать подложными, а дикие преступления советской власти – простыми просчетами. Верить они предлагают только официальным документам, где в архивах наведён относительный порядок, да и освещённость соответствует профсоюзным требованиям.
В этой ситуации возможны два сценария, каждый из которых имеет свои сложности. Могут отсутствовать важные документы в архивных папках. Неудивительно, что Сталин часто поучал своих соратников: «Делайте что хотите, только не оставляйте следов». Есть и другая возможность: не показывать народу ничего лишнего. Как говорится, гриф «секретно» с документов снимаем, но легко и свободно устанавливаем новый запрет: «выдаче не подлежит». Примером тому являются материалы по Катыни. Из опубликованных разговоров Горбачёва с его помощником Болдиным известно, что эти документы могли быть уничтожены, однако приказ генсека не был выполнен, что, в свою очередь, свидетельствует о слабой управляемости советской системы.
Большевики, исходя из своих врождённых недостатков, не могли эффективно контролировать работу специалистов, и люди с совестью имели определённую свободу действий. Время полагаться исключительно на официальные материалы ещё не пришло. Нужны надежные свидетельские показания. И что удивительно – «их есть», как говорили ранее в Одессе.
Представьте собеседника, пережившего царское время и встретившего революцию 1917 года в возрасте двадцати шести лет. Участника Белого подпольного движения на Украине во время Гражданской войны, который сумел избежать ЧК благодаря отсутствию доказательств. В советское время он работал инспектором по физкультуре и спорту ВЦСПС. Попытка побега из социалистического «рая» привела его в концлагерь, но ему удалось бежать в Финляндию. Он отказался поддержать Гитлера, был несколько раз арестован гестапо и сослан в Темпельбург. Завершил свою жизнь в Уругвае в 1953 году. Это писатель Иван Солоневич, автор книг «Россия в концлагере» и «Народная монархия».
Мнение человека с таким уникальным жизненным опытом, изложенное в 30-х годах, звучит следующим образом: «На краю своей гибели большевики будут делать отчаянные усилия. Они будут резать друг друга, вспоминать Суворова, бросать бомбы и вопить о русском патриотизме». «В рядах коммунистической партии всегда боролись – борются и сейчас две тенденции: первая – мировая революция, вторая – социализм в одной стране. Победа или поражение одной из этих тенденций не зависит от принципиальных соображений, здесь речь идет только о технической возможности».
«Сталин выбрал компромиссную линию – укреплять военную мощь отечества трудящихся на базе крепостного труда и беспримерного обнищания масс и одновременно делать всё возможное для мировой революции. С лозунгами мировой революции или без них… большевистская власть в равной степени является врагом русского народа». Кстати, главной опасностью после падения этого режима Солоневич считал советских партийных и государственных чиновников – единственную организованную силу, способную, под другими политическими вывесками, установить новый режим власти. В этом вопросе он оказался прав, но уже не как свидетель, а как автор прогноза, подтвержденного временем.