Лавр Корнилов – одна из самых интересных фигур революционного 1917 года. Интересно, что спустя сто лет после тех событий многие генералы все еще сожалеют о том, что в России не состоялась военная диктатура. В августе 1917 года Корнилов направил свои войска на Петроград с намерением окончательно устранить большевиков и покончить с анархией. Но против генерала выступили как Временное правительство, так и большевики, в результате чего Корнилов был арестован. Могло ли это произойти? Могло.
Ключевой фигурой в этой истории стал председатель Временного правительства Александр Керенский. Именно он в конечном итоге сыграл решающую роль в провале Корниловского выступления. Керенский, который и без того не высказывал симпатий к Верховному Главнокомандующему, испугался. Генерал и его армия, безусловно, могли бы покончить с большевиками, если бы им удалось их поймать. Однако в случае вступления Корнилова в Петроград можно было бы ожидать «избавление России от анархии», подразумевающее установление жесткой власти, главой которой, безусловно, был бы именно Корнилов.
Это не тот случай, когда армия наводит порядок и возвращается на фронт. Это случай военной диктатуры. Корнилов увидел шанс получить власть и почти воспользовался им, но на его пути встал Керенский – человек, проявлявший чрезмерную осторожность, но не безвольный дурак, каким его описывают советские учебники. Их антипатия была взаимной. Существовало мнение о том, что Керенский и Корнилов договорились о разделении власти: Керенский осуществит гражданскую власть, а Корнилов – военную. Однако факты свидетельствуют о противоположном. Керенский видел в Корнилове серьезную угрозу, и генерал с его войсками казался ему гораздо опаснее большевиков.
Один из первых декретов Временного правительства привел к полному развалу армии. «Приказ №1», изданный Петросоветом в марте 1917 года, уничтожил основу любой армии – единоначалие. Выборы в частях, передача оружия солдатским комитетам и чистка командного состава привели к упадку. Авторитет генералов был подорван, а солдаты массово вышли из повиновения. Это противоречило принципу «войны до победного конца», который провозгласило Временное правительство. Параллельно произошла возвышение более молодых военачальников, одним из которых был Лавр Корнилов. В начале мая ему было поручено командование 8-й армией, а через два месяца он стал Верховным Главнокомандующим.
Корнилов фактически проигнорировал «Приказ №1», установил жесткую дисциплину и упразднил солдатские комитеты. В июне 8-я армия прорвала австрийский фронт и, хотя июньское наступление не было успешным, Корнилов стал единственным героем этого события. Генерал удержал фронт, что помогло избежать полной катастрофы. В июле 1917 года он был назначен Верховным Главнокомандующим. Лавр Корнилов, ставший героем в глазах общества, восстановил дисциплину жесткими методами: возвратом смертной казни, расстрелами дезертиров и большевистских агитаторов. В этот момент он стал популярным человеком, ассоциировавшимся с надеждой на восстановление порядка.
Однако у этого роста популярности была и теневая сторона. Члены Временного правительства и более опытные генералы опасались усиления влияния Корнилова. В конце концов, он выдвинул Временному правительству ультиматум: для победы в войне необходим порядок в стране. Во имя «спасения Родины» Корнилов потребовал чрезвычайных полномочий: тотальной милитаризации, ликвидации революционно-демократических организаций и введения смертной казни не только в армии, но и на гражданке. Керенский согласился с программой, но назвал ее «несвоевременной». Конфликт произошел на государственном совещании в Москве с 12 по 15 августа, где Корнилов публично озвучил свои предложения и был встречен овациями.
Тем временем, 21 августа, германские войска взяли Ригу, и ситуация на фронте стала критической. Корнилов, тем не менее, сосредоточил свои войска в Петрограде, и Керенский быстро узнал об этом. Не добившись своего мирным путем, Корнилов перешел к радикальным действиям. Он официально утверждал, что стягивает войска для защиты столицы, но на самом деле у него были иные планы. Керенский, подозревая намерения генерала, пришел к выводу, что Корнилов намерен свергнуть его и захватить власть, установив личную диктатуру. В этой ситуации Временное правительство заключило союз с большевиками, что стало фатальной ошибкой.
Теперь представим, что Корнилов дошел до Петрограда, сверг Временное правительство и установил режим личной власти. Нет сомнений, что генерал действовал бы жестко, особенно в отношении большевиков. Их бы ждал расстрел без суда по законам военного времени. В стране началась бы волна репрессий, направленных на искоренение инакомыслия. Петросовет, Дума и другие демократические организации прекратили бы свое существование. Корнилов, возможно, допустил бы созыв Учредительного собрания, но этот вопрос был бы отложен до окончания войны.
Без сомнения, имел бы место также и государственный террор. Однако это не гарантировало бы победы в войне. Германское командование могло воспользоваться неразберихой и двинуть свои войска на российскую столицу. Дни Германской империи, тем не менее, были сочтены – спустя чуть больше года произошла Ноябрьская революция, которая разрушила ее военную мощь. Если бы Россия продержалась еще 15 месяцев, война могла бы закончиться для нее выгодно. Корнилов, скорее всего, не заключил бы мира с врагом и продолжал бы сражаться до конца.
Таким образом, можно утверждать, что при Корнилове Россия могла бы стать мощной, но диктаторской страной. Многие, вероятно, согласились бы с таким вариантом. Однако интересно, как бы на это отреагировала либеральная интеллигенция. Корниловская жесткость оставила бы много поводов для сожалений о судьбах России. Разумеется, террора сталинских масштабов не было бы, но военная диктатура неизбежно привела бы к репрессиям, подавляющим инакомыслие, чтобы минимизировать риски возникновения угрозы власти. Возможно, в альтернативном 2017 году либеральная интеллигенция, вспоминая август 1917-го, сокрушалась бы о том, что власть не взяли другие силы, и большевики были бы объявлены спасителями России.
Автор: Алексей Дурново