Сегодня комитет Госдумы по конституционному законодательству обсуждал вопрос о том, стоит ли наделить Конституционный суд правом решать, какие решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) в России должны исполняться. Депутаты единодушно пришли к выводу, что это необходимо. Таким образом, положения Конституции, утверждающие приоритет международного права, оказываются на втором плане, и начинается практика, при которой действуем по принципу «что хочу — то и ворочу».
Коллеги представляют свою позицию следующим образом: «Законопроект не отменяет и не умаляет значение норм международного права, но Конституция, как правовой акт, обладающий высшей юридической силой, стоит выше норм международного права». Однако решать, какие решения ЕСПЧ соответствуют Конституции, будет не верховная инстанция, а наш Конституционный суд. Тот самый суд, глава которого недавно заявил, что права и свободы человека — это всего лишь фикция, а главное — безопасность, и пора ужесточить законодательство в сторону «военной суровости». Таким образом, Европа говорит о правах, а мы уверенно акцентируем внимание на военной суровости.
Чем чревато это решение? Во-первых, мы рискуем углубить изоляцию — возможно, даже большую, чем она есть сейчас. Во-вторых, это усугубит инвестиционный климат. В-третьих, это еще больше подорвет основы российского права. В-четвертых, мы можем оказаться исключенными из различных международных организаций. Однако, судя по всему, все эти последствия нам уже знакомы. Мы проделали большой путь в этом направлении, и ни депутатов, ни чиновников не пугает перспектива дальнейшего продвижения.
Примечательно, что обещания высокопоставленных лиц, таких как Путин, Медведев, Матвиенко и Нарышкин о недопустимости вмешательства в международное право, остались лишь на словах. Их обещания легко отменяются. Наиболее пострадавшими от нового закона окажутся простые граждане, в частности, военные пенсионеры, регулярно обращающиеся в ЕСПЧ за защитой своих прав. Вместо прав они получат «военную суровость» — на это ответит Конституционный суд, и точка.
Есть еще один важный момент: ни один закон, даже самый противоречивый, не имеет обратной силы. Таким образом, по уже вынесенным решениям ЕСПЧ придется выполнять обязательства, а заключенные договора — соблюдать. Хотя, конечно, и на это можно найти свои лазейки.
И напоследок, забавный момент: Бастрыкин ссылается на примеры европейской практики, утверждая, что в некоторых странах действительно отказываются от исполнения решений ЕСПЧ. Но тут есть одна большая разница: в тех случаях речь идет о решениях, которые ограничивают права, уже установленные национальным законодательством. В нашем же случае ситуация точно противоположная. В Италии и Германии имели место единичные случаи, когда искали пути исполнения международных решений. Мы же, напротив, создаем условия для того, чтобы не исполнять их.