Жутковатая видеохроника вчерашних событий возле здания Хамовнического суда вновь заставляет задуматься о главной причине фатальной слабости российской оппозиции перед силовым напором власти. Причина заключается не в том, что с одной стороны стоят накачанные омоновцы с дубинками, а с другой – хрупкие юные и пожилые протестующие с пламенем в глазах. Полиция везде хорошо экипирована, но мы знаем, что не всегда она побеждает. Истинная причина заключается в том, что российская оппозиция фатально реактивна. Антипутинская оппозиция оживает лишь в ответ на действия власти, против которой она столь долго борется. У нее отсутствует собственная активная контрпрограмма.
Вместо этого – бесконечные протесты против «очередных актов произвола и беззакония». Такие протесты, безусловно, являются частью борьбы с тиранией, но они лишь гарнир к основному блюду — зажигательному проекту новой, демократической реальности. Например, миф о «демократическом исламе» стал тем самым блюдом для нынешних арабских революций, обеспечивающим их успех. В эпоху Перестройки для советских людей таким блюдом был миф о «свободе и демократии, как на Западе», который в итоге и привел к падению тоталитарного СССР.
Сегодняшняя российская оппозиция так и не рассказала обществу, что она хочет предложить через свои призывы к свободным выборам. Это требование уже не вдохновляет, так как было осуществлено в начале 1990-х и привело к множеству новых проблем. У оппозиции нет свежих идей, движений или лидеров, способных создать ясный и понятный проект для общества. Вместо этого – хаос протестных акций, связанных с очередными «преступными действиями полицейского государства».
Философия Фридриха Ницше может показаться сложной, но в ней есть универсальные наблюдения, помогающие лучше понять суть происходящего в обществе. Он утверждает, что жизнь социума – это постоянное противостояние активных и реактивных сил. Активные силы стремятся к созданию нового представления о праве, в то время как реактивные – погрязают в зависти и жажде мести, не в силах предложить обществу оригинальный проект переустройства. На чьей стороне симпатии Ницше, вполне очевидно: «Активный, наступательный человек на шаг ближе к справедливости, чем реактивный».
История также склоняется на сторону активных сил; именно они в конечном итоге побеждают, тогда как реактивные силы исчезают. Парадокс современной российской ситуации в том, что между собой сражаются две реактивные силы – оппозиция и власть. Власть выражает зависть к США и Западу, а оппозиция безрезультатно нападает на «партию жуликов и воров», лишь подогревая ситуацию.
Очевидно, что такая оппозиция устраивает людей в Кремле. Прогнозируемые «гневные протесты» и завистливые выпады против безликого чучела коррупции могут продолжаться бесконечно. Моське не возбраняется лаять на слона. Главное, чтобы она оставалась в наморднике. Настоящего, активного протеста власть боится больше всего. Именно поэтому с такой жесткостью было подавлено выступление панк-танцовщиц из Pussy Riot, которые выступили спонтанно, без согласования с властями.
Кремль стремится оставаться «активным партнером» в отношениях с оппозицией. Яркий пример – предложение Кремля обсудить проект политической реформы, на что оппозиция наивно откликнулась. У нее не было ни одной собственной идеи, кроме «Долой Чурова!» и «Даешь пересчет голосов!». Неудивительно, что этот призыв был отправлен в утиль, что вызвало волну возмущения среди обманутых протестующих.
Таким образом, можно сделать печальный вывод о том, что в том виде, в каком она существует, российская оппозиция не представляет угрозы для Кремля, а, наоборот, может быть ему даже полезна. Эта оппозиция – слабейший спарринг-партнер, позволяющий власти подменять реальный конфликт замещающим, который не ведет к трансформации системы, а, наоборот, к её консервации.
Пока российская оппозиция не перестанет погрязнуть в беспроектной реактивности, у нее не будет шансов на победу, как и у Российской Федерации, пытающейся опередить США в полетах на Марс и производстве баллистических ракет. Но в отличие от государства, у российской оппозиции есть шанс стать другой.