Казалось бы, что за вопрос – конечно, есть! Но, увы, вопрос не риторический. 21 октября было возбуждено уголовное дело против петербургских активистов «Другой России» (ДР), партии, возглавляемой Эдуардом Лимоновым, и включающей в себя множество бывших членов НБП, запрещенной в 2007 году.
Главе Санкт-Петербургского отделения ДР Андрею Дмитриеву и члену исполкома этого отделения Андрею Песоцкому инкриминирована организация деятельности экстремистской организации (ч. 1 ст. 282.2 УК РФ). Трем другим активистам (Игорю Бойкову, Олегу Петрову и Александру Яшину) – участие в экстремистской организации (ч. 2 ст. 282.2 УК РФ). По версии следствия, с июля 2009 года по настоящее время они «в целях продолжения деятельности НБП» проводили регулярные собрания, участвовали в мероприятиях, обеспечивали финансовую деятельность партии и публично призывали к осуществлению ее деятельности.
1 ноября 2010 года в ходе обысков в рамках уголовного дела было изъято большое количество экстремистской литературы и символики НБП. Абсурдность этих обвинений кажется самоочевидной. Во-первых, зачем одни и те же люди одновременно проводить учредительный съезд «Другой России» и «публично призывать к деятельности» совершенно другой организации? Во-вторых, если у бывших нацболов действительно имелись старые газеты и книги из списка запретов, где здесь признаки экстремизма? Их нет, ибо нет действия.
Если то, что упомянуто в Списке Минюста, действительно столь опасно, почему оно продолжается в доступных легальных интернет-ресурсах? Можно ввести в поисковик «флаг НПБ» или «фильм «Вечный жид»» и быстро обнаружить множество результатов. Это указывает на то, что попытки пресечь распространение символики НБП привели к нападению на активистов «Другой России», которые, создавая новую организацию, желают действовать легально и под собственным именем.
Сайт «Другой России» утверждает, что «правоохранительные органы и прокуратура являются лишь исполнителями заказа Кремля». Ситуация носит политический характер и может стать началом масштабного уголовного дела против всей партии. Санкт-Петербург стал полигоном для проверки репрессивных механизмов.
Хотя мне глубоко чужды и эстетика, и риторика, и тактика как НБП, так и «Другой России», стоит отметить, что в последние годы их позы и декларации стали значительно мягче. Однако я считаю, что ресурсы борьбы за права негативно сказываются на реальных правозащитных инициативах. Все системные партии, обладая властью, наносят гражданским правам больший вред, чем маргинальные движения.
Кто же обращается к экстренным мерам против «Единой России», несмотря на прошлые угрозы ее лидера о расправе над «террористами»? Почему единороссы избегают ответственности по статье 282 УК РФ? В то время как активистов «Другой России», которые не призывают к насилию, обвиняют в экстремизме.
Некоторые общественные лидеры выражают протест против уголовного дела. Максим Резник, лидер СПб отделения «Яблока», подчеркивает, что нацболы давно действуют в рамках «Другой России». Илья Яшин из «Солидарности» утверждает, что за оппозиционеров взялись всерьез. Виктор Тюлькин, лидер РКРП-РПК, говорит о препятствиях к реализации конституционных прав граждан. Адвокат Юрий Шмидт также не видит экстремизма в действиях активистов.
Тем не менее, общественность реагирует на ситуацию с нацболами вяло. Даже Правозащитный совет Санкт-Петербурга не высказался по этому вопросу. «Новая газета в СПб» опубликовала серию антинацбольских материалов, не упомянув о деле Дмитриева и его товарищей.
Статья с заголовком «Апология жемчужного прапорщика» и агрессивно антилиберальным посылом устарела, но отразила общее недовольство. Авторы газетных материалов продолжали делать акцент на давних эксцессах активистов, а не на текущих событиях.
В завершение стоит отметить, что надежд на общественное возмущение по поводу «Другой России» остается немного. Пробный шар, запущенный кремлевскими властями, похоже, достиг цели, указывая на готовность общества к дальнейшим репрессивным мерам.