Тот, кто не упоминает Навального, вновь пропускает возможность участвовать в дебатах. Восемнадцать лет он не участвовал, и вот снова. «Не должен царский глас на воздухе теряться по-пустому». Как отметил Дмитрий Песков, президентская должность накладывает особые условия на участие в выборах. Другие претенденты могут излагать свои приоритеты, тогда как главный показывает свои намерения исключительно делом.
Мы, как говорится, не видим ни одного конкурента. Это правильно, ведь в России играть по правилам считается признаком слабости. Побеждает тот, кто говорит: «будет так, как я хочу». Говорить вообще становится некомильфо. Мужик не говорит – мужик делает. Тот, кто не упоминает Навального, давно перестал высказывать что-либо содержательное, даже мемы перестали появляться, и вся интрига заключается в том, произнесет ли он имя Навального на этот раз или снова удержится.
Однако со временем такая молчаливость воспринимается не как сила, а как отсутствие содержательной программы и даже легитимности, поскольку её источником был Ельцин, а от ельцинской России уже ничего не осталось.
Человек может молчать по двум причинам: либо ему не о чем говорить, либо он боится диалога и любых обсуждений. Удивительная конструкция: преимущество главного кандидата заключается только в том, что он у власти. Сам по себе, вне этой власти, он не представлял интереса до 1999 года и вряд ли будет представлять в будущем. Ему нечего сказать и продемонстрировать, кроме ссоры со всем миром и множества людей, которые при нём комфортно стагнируют, то есть “гниют”.
Ему не о чем предъявить, кроме трон; все остальные хуже ровно тем, что до этого трона пока не добрали. То есть он как бы выше всех на целый трон. Эта разница действительно является серьезным преимуществом. Однако, как говорил Наполеон Даву в мифическом анекдоте: «Вы длиннее меня на целую голову, но эта разница устранимая». И эта разница тоже устранимая, и, возможно, без всякого насилия.