Гейдар Джахидович Джемаль вызывал у оппонентов, кажется, даже большую симпатию, чем у единомышленников, и это вполне объяснимо. Единомышленники часто расходились с ним во мнениях, так как он был слишком далек от любой догматики и не предсказуем, а соперничать с ним было сложно. Однако интереснее то, за что его любили оппоненты. В числе сторонников архаики и консерватизма зачастую преобладают неудачники. Чем хуже человек живет, тем сильнее желание обвинить во всех своих неудачах некую внешнюю силу, стремясь при этом к любому успеху. В роли успешных и довольных всегда оказываются либералы, которые, как казалось, победили в 1991 году и успешно продолжают свои дела. Хотя все это, конечно, полная чушь, объяснять это неудачникам — задача не из легких.
Но вот Джемаль не испытывал зависти — он слишком высоко себя ценил для этого. Он не был консерватором и фундаменталистом из-за недостатка ума и таланта, а скорее потому, что испытывал страх перед настоящим и будущим. Чего не было, того не было. Джемаль был фундаменталистом по убеждению и исламистом по свободному выбору, мыслителем, а не запретителем, человеком очевидной, яркой и привлекательной одаренности. И спорить, и соглашаться с ним было одинаково увлекательно.
В современной России о «Ориентации — Север» знают в основном из песни Лолиты Милявской, и непонятно, как она стала популяризатором этого сложного текста, стилизованного, вероятно, под «Логико-философский трактат». Тем не менее, чтение этой книги полезно не только с точки зрения философии, но и для понимания главных и тайных механизмов истории.
Джемаль понимал ислам как революцию духа, которую попытались оседлать «торговцы и клерикалы». Да, он ненавидел и глобализм, и гуманизм, но это была ненависть философа, а не государственника-садиста. Он выбрал ислам так же, как Че Гевара выбрал марксизм: как разрушитель выбирает молот. Суть своей деятельности он определял как «восстание против позитивного духа», понимая под «позитивным» не только положительное, но прежде всего материалистическое.
С уходом Джемаля мир, а в России — с её нынешним интеллектуальным оскудением — потеряет часть ума и масштаба, насмешливости и независимости. Его книги помогут многим обрести новое зрение. В «Ориентации» сказано: «Категорическое одиночество — это отождествление с уникальной внутренней проблемой, заведомо не имеющей реального решения». В этом одиночестве он прожил крайне интересную жизнь. В либеральной среде эту жизнь, пожалуй, оценят выше, чем в «консервативном» лагере.
Интеллектуальные бунтари сегодня можно найти где угодно, но только не в Кремле и не в Белом доме. И не в ИГИЛ*, уж подавно.
*Запрещено в России.