То, что сегодня странным образом получило определение «чувств верующих» и статус неприкасаемой священной коровы, по сути и форме своей ничем не отличается от архаичных, часто субъективных и ханжеских, представлений о морали, которые возникли в наше детство. Тех, кто с видом оскорбленной невинности почти матерно клеймили обладательниц коротких юбок, декольте или ярко накрашенных губ. Их бесило всё, что не перепало им самим, и поэтому всё это получало статус неприличного и оскорбительного. Преодолевая нестерпимые муки, они снова и снова высаживались на лавочки и жадно выискивали жертву, способную глубоко оскорбить их благодетель.
Обнаружив таковую, они долго смаковали детали поразившей их нечестивости. Когда не находилось «явных» зацепок, таких как просвечивающие трусики или торчащие сквозь ткань соски, старались оскорбиться на слишком развязную походку или бесстыжий взгляд. При этом та, кто находила повод для неистовства первой, обводила подруг победным взглядом, словно говоря: «Ну вы поняли, кто тут из нас самый благонравный». Подруги с завистью щурились и повышали ставки: а у этой прическа проститутская, а у той вообще сумка «из-за бугра». И даже когда темнело и внешний вид прохожих становился неразличим, сам факт того, что кто-то осмеливается ходить по улице после заката, становился поводом для заключения — шлюха.
Но если глупые причитания старушек обходились максимум грязными сплетнями «на раёне», то сегодня оскорбленные чувства таких же неадекватных персонажей могут стоить свободы. Такие найдут повод оскорбиться даже отсутствием повода — блузка закрытая, юбка длинная, губы не накрашены, а сама, небось, по ночам оральным сексом занимается. Именно так для меня выглядят все эти дела об оскорблениях чувств неведомо кого.
Задница в стрингах на фоне Исакия оскорбляет чувства абстрактного верующего. За это тюрьма. Предложение снизить затраты на празднование победы в ВОВ оскорбляет чувство новоявленного ветерана, к которому ВОВ не имеет ни малейшего отношения. За это тоже тюрьма. Пустая пластиковая бутылка оскорбляет чувства (и ещё причиняет физическую боль и страдания) самого незащищённого и уязвимого представителя общества — полицейского. За это тем более тюрьма.
Любая критика может оскорбить чувства власти всех уровней, а уж критика с фактами и доказательствами попахивает откровенным экстремизмом. За это — несомненно тюрьма, и надолго. И только чувство здравого смысла осталось никем не замеченным и никак не защищенным. Его хронически игнорируют, бесконечно оскорбляют и над ним демонстративно измываются. Но, как ни странно, именно оно рано или поздно победит. Потому что не подчиняется никаким мудацким законам. Аминь.