Тот, кто разработал закон об историческом кощунстве, по сути, трус. Этот закон провозглашает ересью любое сомнение в безгрешности отечественного руководства. Дмитрий Песков, пифия кремлёвского Оракула, объясняет, что нечто происходило: пакт с Германией и секретный к нему протокол, однако ответственность за его последствия на нас не лежит. Не было, значит, взятки от Гитлера в виде трёх с половиной государств Европы, чтобы СССР сохранял спокойствие, в то время как берлинские партнёры захватывали всё к западу от линии соприкосновения. Не было подписанного именем Сталина «дружбы, скреплённой кровью», не было объявления Франции и Великобритании «поджигателями войны», а также трогательных поздравлений, отправляемых в Берлин после каждой победы коричневого рейха и поддержки мощной советской грудью германского тыла. Не было, конечно, и многочасовых бесед Молотова с Гитлером в Берлине о том, как лучше разделить Европу и её окрестности.
Расстрел поляков, вроде бы, всё же имел место, но это не такая важная деталь в контексте тогдашней, в общем и целом, правильной, а главное — вечно антинацистской политики. Итак, под угрозой уголовного наказания мы должны будем бояться Истории.
Для чего? Чтобы не потускнела великая победа над Германией? А как может она потускнеть от знания фактов? Это был великий подвиг народов, когда, несмотря ни на что, люди: от солдата до Верховного — вытащили зубами страну и мир. И — надо же — наш народ не был один, у него были Союзники. И, опять же несмотря ни на что, они это понимают и ценят. Тоже ведь факт.
Так кому нужен этот трусливый и лживый инквизиционный закон? Кажется, что только тому, кто его придумал. Придумал, чтобы спокойно жить в лакированном прошлом, не помнить, но совершать обряды памяти. А вот это и есть настоящее кощунство. Потому что в реальности существуют воспеваемые, но неухоженные и неприкаянные ветераны — глубокие старики, есть сотни и сотни тысяч непогребённых солдат и запечатанные во мраке архивов человеческие судьбы.
Это кощунство не только по отношению к прошлому, но и по отношению к будущему. Когда, очнувшись, государство вновь столкнётся с фактами, поверившие в сказку окажутся в катастрофе сознания. «Не при нас, не при нас!» — могут ответить великие и малые инквизиторы. Может быть, и не при вас, но это произойдёт.
