Нынешние российские споры о возможности переговоров с режимом «жуликов и воров» упускают из виду суть проблемы. Все мы понимаем, что речь идет не просто о жуликах и ворах, но и убийцах. Открыто говорить об этом пока осмелились лишь немногие. Этот режим стоит на крови в самом прямом смысле слова. Он начался с преступлений против человечества, со взрывов жилых домов и геноцида в Чечне. Все время его существования он убивал людей: Старовойтова, Щекочихин, Юшенков, Политковская, Литвиненко, Эстемирова, Маркелов, Бабурова, Червочкин, Аушев, Магнитский – это лишь самые известные жертвы. Пока эти преступления не расследованы, пока виновные не предстанут перед судом, нельзя говорить о завершении эпохи кремлевской бандитской власти.
Почему же, так охотно обвиняя режим в коррупции, лжи и фальсификациях, многие так и не решаются говорить о самых страшных его преступлениях? Выдвигать такие обвинения – это тяжесть ответственности. С жуликами и ворами, возможно, еще можно договориться: пусть вернут награбленное и уходят. Но если речь идет об убийствах, вернуть украденные жизни невозможно, а значит, компромисс с убийцами невозможен. Когда у народа украли Газпром и голоса на выборах, его можно простить. Убийц же прощать некому – живые не вправе это сделать.
Это отнюдь не просто моральный вопрос – это вопрос практической политики. Не случайно главные лозунги общественного протеста формулируются в терминах уголовного права. Страна восстала не против чьей-то политики, а против уголовщины во власти. Такая революция не может закончиться «круглым столом», по сути сделкой преступников с правосудием. Она может завершиться только судом, а в худшем случае – самосудом.
Попытки наладить диалог с властью не просто вредны, они самоубийственны. Десятки тысяч людей выходят на улицы требовать правосудия, а не «круглого стола» с кремлевскими паханами. Любые переговоры будут восприниматься как преступный сговор; тот, кто на такие переговоры пойдет, станет сообщником мафии. Прожив достаточно долгий период при мафиозном режиме, российский народ понимает этику бандитских разборок. Применить это знание к нынешней конфронтации с Кремлем для нас естественно и оправданно.
Прав был Дон Карлеоне, наставляя своего наследника: если кто-то предлагает переговоры с врагом, он предатель. Мы, жители России, знаем, что доверия к политикам у общества и сейчас мало. Болтовня о «диалоге с властью» подорвет это доверие окончательно. Жесткое отношение к самозванным переговорщикам оправдано, в том числе, и историческим опытом. Четверть века назад демократическая оппозиция потратила решающие годы на «диалог» с умирающей советской властью. В результате номенклатурные жулики и воры успели переквалифицироваться в «демократы» и остались у власти.
Прошло всего несколько лет, и обнаружилось, что вместо смены режима произошла лишь смена декораций: те же бандиты, переодевшись, продолжили убивать и пытать людей. «Бескровная революция» обернулась реками крови без свободы и демократии. Вспомним польский «круглый стол»: режим выторговал себе две трети мест в сейме и президентский пост, воспользовавшись переходным периодом для укрепления своих позиций. Итогом стало замедленное выздоровление страны на целое поколение. В конце концов, полякам все же пришлось посадить Ярузельского сотоварищи на скамью подсудимых.
Классический пример избавления от тоталитарной заразы – послевоенная Западная Германия. Ее выздоровление стало возможным благодаря Нюрнбергскому процессу. Только осудив преступления режима, страна может двигаться вперед. Польше потребовалось почти двадцать лет, чтобы убедиться в этом. Россия, не решившись на суд над советским режимом, заплатила за это дорого. Хотелось бы надеяться, что на этот раз мы не повторим той же ошибки.
Кремлевская мафия постарается предотвратить такой суд любой ценой. Они не те, кто будет героически отстреливаться. Последним козырем станет угроза кровопролития, чтобы заставить нас за стол переговоров, что будет означать иммунитет для целого ряда кремлевских паханов. Иммунитет – это не просто отказ от мести; это еще и отказ от расследования преступлений. Даже возможная жертва может оказаться опасной, ведь кто-то может рассказать о своих подельниках.
Смена лидеров и косметические реформы не приведут к смене режима. Если состоится «круглый стол», то мы окажемся лишь игрушками в руках жуликов и воришек. Когда поднимутся новые «приморские партизаны», кто их осудит? Виноваты будут не они, а самозванные лидеры революции, предавшие ее справедливые требования. Мы должны думать не о «круглом столе», а о своих долгах перед страной и историей: осуществить правосудие в цивилизованных формах.
В регионах уже началось движение за избрание общественных трибуналов для расследования преступлений режима. Такие трибуналы могут помочь избежать самосуда и безнаказанности. Необходим и всероссийский трибунал для расследования наиболее масштабных преступлений режима, начиная с его первородного греха – взрывов домов в 1999 году. Если фактов и доказательств пока недостаточно, можно законно требовать выдачи документов, свидетелей и подозреваемых. Начинать эту работу нужно сейчас, иначе завтра может быть поздно.
Режим будет защищаться, и ожидать легкой победы было бы наивно. Теперь перед нами стоит вопрос: дадим ли мы власти возможность атаковать или ударим первыми. Чем быстрее мы решим проблему, тем проще это будет для страны. Конфронтация с властью неизбежна, и необходимо быть готовыми к тому, что режим попытается интернировать оппозиционных лидеров и активистов. Нам следует подготовить запасные квартиры, телефоны и средства связи.
Переговоры здесь не помогут, как не поможет диалог с загнанной в угол крысой. Пока в Кремле находятся серийные убийцы, риск кровопролития останется. Спасать страну и невинные жизни нужно не вместе с ними, а от них. Если режим достаточно силен, чтобы удерживать власть, на уступки он не пойдет. Нельзя допустить, чтобы революция стала кровавой, но нельзя и позволить ей стать фальшивой. Фальшивая революция тоже оборачивается большой кровью.
Мы имеем дело с лжецами и преступниками, веры им нет, и компромисс с ними невозможен. Как и освобождение политзаключенных, так и расследование преступлений режима не может быть предметом торга. Это – ясная воля народа, и любые уступки будут восприниматься как предательство. Пока режим не готов капитулировать, говорить с ним не о чем.
Простое и логичное решение, как заметил Иван Андреевич Крылов: «Ты сер, а я, приятель, сед, и волчью вашу я давно натуру знаю; а потому обычай мой: с волками иначе не делать мировой, как снявши шкуру с них долой».