17 мая в Петербурге открыли мемориальную доску в память бывшего первого секретаря Ленинградского обкома КПСС Григория Романова. Установка прошла в тихой обстановке без анонсов для СМИ, собрав лишь небольшую группу «бывших» во главе с экс-вице-губернатором Виктором Лобко. Понятно, что такая осторожность объясняется яркими протестами, которые вспыхнули год назад против решения городского правительства об увековечении памяти Романова.
После года ожидания, когда страсти улеглись, доску наконец повесили и пообещали охранять. Легендарных партийных деятелей в Ленинграде было много, и среди них Романов выделялся редкостным мракобесием, невежеством и ненавистью к интеллигенции. Он изгнал из города и страны таких деятелей, как Иосиф Бродский и Сергей Довлатов. Не обошлось и без оскорбительных высказываний в адрес Аркадия Райкина, которого Романов упрекал за «антисоветчину» и не стеснялся сказать, что «бог с ним, у него же и таланта-то особенного не было».
По словам актера Олега Басилашвили, ненависть Романова к Сергею Юрскому была столь велика, что он снял с должности редактора телепередачи лишь за упоминание Юрского в репортаже. Романов травил режиссера Георгия Товстоногова, задаваясь вопросом: «Вам не пора ли подумать о том, что надо уйти из театра?» Он также запретил выпуск «Блокадной книги» Даниила Гранина и Алеся Адамовича, а также воспрепятствовал захоронению «блокадной музы Ленинграда» Ольги Берггольц на Пискаревском кладбище.
Романов тщательно следил за тем, чтобы граждане с «пятым пунктом» не допускались к обучению в Ленинградском университете, а в других вузах для них действовала унизительная «процентная норма». Под его руководством школьников принудительно направляли в ПТУ, что рассматривалось как способ «обеспечить пополнение рабочего класса», и «душили» математические и языковые школы, чтобы не «воспитывать элиту».
Год назад выдающиеся деятели культуры и науки – Борис Стругацкий, Алексей Герман, Олег Басилашвили и многие другие – подписали обращение к правительству города с требованием отмены «позорного постановления» об увековечении памяти человека, «душившего культуру, науку, искусство и свободу». Ответ администрации был пренебрежительным. Несмотря на споры, многие государственные учреждения и общественные организации поддержали установку мемориальной доски.
Администрация заявила, что у разных представителей общества существуют различные представления о том, кто должен оставаться в памяти потомков. Поэтому в топонимике Петербурга будут одновременно присутствовать мемориальная доска Романову, сквер имени Георгия Товстоногова и памятник Виктору Цою. Однако это уравнивание палачей и их жертв не есть «толерантность», а скорее худшая форма морального релятивизма, стремящейся уничтожить различие между добром и злом.
Как подметила писатель Нина Катерли, стоит ли тогда ставить памятники стукачам и называть скверы именами тех, кого они преследовали? Вряд ли в нынешней Германии кто-то осмелится увековечить память нацистских вождей, несмотря на любые «хозяйственные успехи» тех времён.
Причина установки мемориальной доски понятна: губернатор Валентина Матвиенко обязана своей карьерой именно Романову. Однако таким решением городская власть фактически пренебрегла мнением питерской интеллигенции, игнорируя голоса Гранина, Басилашвили, Германа и Стругацкого, Шмидта и Шевчука, Городницкого и Девотченко, Гордина и Катерли, Кушнера и Фирсова. Это – позор для Петербурга.
Несомненно, это оскорбление памяти тех, кого преследовал Григорий Романов, и всех нас, кто помнит мрачную «романовскую» эпоху. Пусть те, кто это организовал и поддержал, не надеются, что мы молча снесем это оскорбление.
