Нет-нет, это не в Германии. И не в Украине, как мерещится некоторым. Это в России. В начале апреля в Пушкине, под Петербургом, был осквернен памятник «Формула скорби» — работа выдающегося Вадима Сидура, установленная в «самой северной точке Холокоста», месте, где во время войны гитлеровцы расстреливали евреев. Неизвестные злоумышленники стерли с памятника золотые буквы и оставили надпись «ЭНО смерть жидам». «ЭНО» — это «Этническое национальное объединение», которое само себя называет национал-социалистической организацией, то есть нацистской.
В их группах в соцсетях и телеграм-каналах размещены портреты Гитлера, свастика, рассуждения о «жидах», рассказы о «народном ополчении Третьего Рейха» и утверждения о том, что национал-социализм является «единственной идеологически правильной позицией в современном мире». Организация активно ведет набор в свои ряды и при этом спокойно существует, не испытывая страха перед российскими правоохранительными органами.
Я обратился к прокурору Петербурга, указав на то, что деятельность «ЭНО» грубо нарушает Конституцию и законы Российской Федерации, запрещающие пропаганду нацизма и разжигание национальной вражды. Я попросил провести проверку законности деятельности организации и принять необходимые меры для пресечения этих нарушений. Через месяц пришел ответ: «отдельные информационные материалы содержат возможные признаки нарушений законодательства». Прокуратура направила материалы в МВД, и центром «Э» «проводятся мероприятия по установлению лиц, причастных к деятельности ЭНО». «При поступлении в прокуратуру результатов проверки будет решен вопрос о принятии мер».
Хочется спросить: какие еще нужны проверки, когда перед нами не «возможные признаки», а совершенно открытый, беспримесный неонацизм? Когда речь идет о представителях оппозиции, «провинившихся» тем, что требуют политической конкуренции и легальной смены власти, борются с коррупцией и добиваются честных выборов, реакция «органов» следует незамедлительно: заносят в списки, блокируют счета, возбуждают дела и проводят обыски.
А когда речь идет об открыто действующих неонацистах, которые заявляют журналистам о своей пропаганде принципов национал-социализма и о том, что их сторонники причастны к нападению на штаб-квартиру ФСБ в Москве в декабре 2019 года, тишина. И разговоры о «возможных нарушениях». И ожидания результатов проверок для «решения вопроса о принятии мер».
Зато нам каждый день рассказывают о якобы непримиримом отношении к нацизму и недопущении его «реабилитации» за границей. А у нас тут — нацизм в чистом виде. И, как уже было сказано, безнаказанный. Очень уж неторопливо и застенчиво с ним «борются».
Гипотез только три. Первая: правоохранительные органы, по крайней мере, в данной части, профессионально непригодны. Вторая: в их среде полно тех, кто придерживается таких же взглядов, как в «ЭНО». Третья: неонацисты считаются «социально близкими», как говорили в 30-е годы прошлого века. Честно говоря, какая гипотеза хуже — не знаю.