После отказа в официальной регистрации новым политическим партиям, таким как Парнас, РОТ-Фронт и Родина: здравый смысл, вновь поднимаются вопросы о положении несистемной оппозиции и ее возможных действиях на предстоящих парламентских и президентских выборах. Каждый журналист и политический аналитик вкладывает в понятие «несистемная оппозиция» свой смысл, иногда просто повторяя это клише. Однако, стоит задуматься над тем, насколько на самом деле системна наша «системная оппозиция» и насколько несистемна «несистемная».
Существует два подхода к «вхождению» оппозиции в политическую систему: формальный, включающий официальную регистрацию в качестве политической партии и представительство в структурах власти, и неформальный, связанный с контактами с представителями правящей группы. Оппозиционные структуры, не имеющие ни одного из этих признаков, нередко называют «внесистемной оппозицией». Однако данный подход вызывает вопросы.
Во-первых, с точки зрения политической науки оппозиция не может быть вне системы. Политическая система представляет собой совокупность общественных отношений, связанных с политической властью, и включает все формы взаимодействия политических субъектов и институтов. Каждая оппозиция, зарегистрирована она или нет, является частью этой системы. Называя оппозицию «внесистемной», мы тем самым утверждаем, что она не взаимодействует с системой, что неправильно. Например, выдвижение альтернативных кандидатов на президентские выборы и требования об отставке Путина, на самом деле, являются частью взаимодействия с политической системой.
Ярким примером подобного взаимодействия является отставка мэра Москвы Юрия Лужкова. Представители «внесистемной» оппозиции активно участвуют в делегитимации московской власти, следуя правилам игры системы. Массовая антикampaign против Лужкова, организованная оппозицией в сочетании с действиями администрации президента, продемонстрировала, как оппозиция влияет на укоренение института административных назначений.
Во-вторых, если рассмотреть несистемную оппозицию через призму работ итальяно-американского социолога Джованни Сартори, представления о российской оппозиции могут оказаться перевернутыми. Сартори выделял антисистемную оппозицию, главной чертой которой являются диаметрально противоположные ценности и идеология по сравнению с системной оппозицией. Однако сегодня ценностно-идеологическая дистанция между властью и оппозицией наблюдается преимущественно у организаций Э. Лимонова и КПРФ. Хотя последних считают системной партией, ценности «несистемных демократов» из «Солидарности» и Парнаса на деле близки к правящей группе.
Лидеры «несистемной оппозиции» долгое время контролировали функции и ресурсы системы, занимая ключевые посты в правительстве и парламента, и не высказывали принципиального несогласия с процессами передачи власти и легитимации кандидатов. Обозначить Немцова и Касьянова как несистемную оппозицию можно сравнить с тем, чтобы назвать таковым Лужкова, который обострил критику власти только после утраты влияния. Это говорит о том, что противостояние «несистемных демократов» большей частью персональное, а не идеологическое.
Ключевой лозунг «несистемных демократов» — «Долой Путина» — акцентирует внимание на персональных изменениях, а не на идеологии. Можно предположить, что если бы они имели контроль над ресурсами, то не выступали бы против функционирования системы, а стали бы частью одной из элитных группировок. Примером служит Никита Белых, который, будучи лидером СПС, выступал против системы, а став губернатором, не изменил законодательство.
Поэтому термин «несистемность» в отношении незарегистрированных партий не отображает реального положения дел. Системность следует оценивать по отношению оппозиции к политической системе. В большинстве случаев, даже те оппозиционные группы, которые находятся в парламенте, оказываются несистемными. На протяжении столетия российская оппозиция отвергала существующие политические системы, стремясь создать новые.
Это связано с тем, что институциональная структура России формировалась не на основе компромисса, а по принципу «игры с нулевой суммой». Если при формировании системы не учитываются интересы различных групп и политических субъектов, оппозиция будет неизбежно негативно к ней относится. Оппозиционные структуры не принимают систему, хотя некоторые вынуждены играть по её правилам. Разные группы оппозиции имеют различные ограничения, одни ограничены в влиянии, другие — совсем лишены его.
Каждая оппозиционная партия стремится к большему влиянию, но научно это нельзя объяснить только их недостаточной активностью — роль играет и жесткая институциональная структура, контролируемая правящей группой. В итоге, «несистемность» становится инструментом манипуляции, позволяющим громко заявлять о своей оппозиционности, хотя при этом глубина этой оппозиционности может быть значительно меньшей, чем у тех, кто презрительно называется «системными».