Продолжаю свою глубокую исследовательскую работу над природой гениальности. Хочу обратить ваше внимание на одну интересную загадку. Есть талантливые художники, особенно гении искусства, которые с возрастом теряют свои способности, и есть те, кто становится только лучше с годами. В чем же секрет такого явления?
Меня огорчает, когда режиссёр, снявший мои любимые фильмы, или писатель, значимый для меня, начинают производить произведения, которые смущают. Я много размышлял над этой проблемой и пришёл к выводу о существовании двух различных видов таланта. Часто яркий расцвет креативности совпадает с физиологическим расцветом. Такой талант можно назвать «гормональным». Это цветок, пышный и красивый, где недостаток ума или вкуса компенсируется интуицией, энергией и обаянием. Но с возрастом гормоны перестают действовать, и остаются лишь технические навыки, которые не исчезают, но и не придают вдохновения.
Выясняется, что вчерашний кумир не компетентен, может быть нравственно несимпатичен и скучно повторяет свои прошлые успехи или же начинает пробовать что-то новое, за чем тяжело наблюдать. «Гормональный» гений напоминает ослепительную красавицу, вся прелесть которой заключается во внешности. С возрастом такие «красавицы» часто становятся депрессивными фигурами, и когда они пытаются использовать средства, которые раньше работали, результат бывает только хуже.
Чтобы талантливый художник сохранил свою силу, необходимо, чтобы она опиралась не только на тестостерон, но ещё на разум и сердце. Такой режиссёр может снять свой лучший фильм и в свои седьмые десятки, как Ингмар Бергман, или даже в восьмые, как Акира Куросава. Если он почувствует усталость, то вовремя остановится, обладая необходимым умением и тактом.
Лев Толстой, к примеру, достиг вершин мастерства в повести «Хаджи-Мурат» (1904) и затем ушёл из большого искусства. Среди «гормональных» гениев встречаются также личности, которые, осознав ослабление своего дара, навсегда уходят из искусства, как это сделал Артюр Рембо. Все свои революционные стихи он написал до двадцати лет, а затем сменил род деятельности и больше не написал ни строчки.
Существует и другая жестокая разновидность гениальности — когда талант ярко вспыхивает в подростковом возрасте, а затем исчезает. Юный гений и простой мсье Рембо. Или вот Юкио Мисима. Я много лет изучал это имя и очень высоко ценю его литературное дарование. Однако его ум оставлял желать лучшего, вкус часто скатывался в вульгарность, и о его моральных качествах даже не стоит говорить.
Тем не менее, Мисима относился к писательству с высшей серьезностью — как к Пути. Уверен, он покинул этот мир в 45 лет, почувствовав, что «кувшин» треснул, а «сакэ» вытекло. Его финальная тетралогия производит впечатление очень красивого, искусно оформленного сосуда, но, к сожалению, пустого. Писатель завершил работу над рукописью и в тот же день ушёл из жизни, устроив шумный хеппенинг — тоже своего рода художественное произведение, оказавшееся более запоминающимся, чем сама тетралогия.
К сожалению, только это и осталось о нём в памяти. Если вы чувствуете, что ваше «сакэ» вытекло, делать харакири не нужно. В мире есть множество интересных и достойных занятий помимо творчества. Не стоит ловить черную кошку в пустом помещении и, уж тем более, не мяукать за неё — вы всё равно не обманете ни других, ни себя.