Взрывы в Ашхабаде звучали как раскаты грома. Люди поднимали головы к небу, но облаков не наблюдалось. Они появились позже, сначала в виде гриба, как от ядерного взрыва. В разные стороны тянулись дымные хвосты от взлетающих и падающих снарядов. Телефонные звонки от родственников, знакомых и незнакомых заполнили пространство. «Взрыв в Безмеине! Много жертв, ты знаешь подробности?» – спрашивали, но подробностей никто не знал. Мобильная связь пропала – либо от перегрузок, либо по решению властей. Вскоре отключили и интернет.
Ашхабад напоминал муравейник. Многие высыпали на улицы, наблюдая за облаком от взрыва. Автомобили мчались в сторону Безмеина, который до сих пор звали своим старым именем, не принявшего новое «Абадан», придуманное прежним президентом Ниязовым. Пожарные машины направлялись со всех концов города, а машины скорой помощи стали обычным явлением, как городской транспорт. Город заполнился слухами.
Постепенно начали поступать сообщения от очевидцев и от тех, кто смог дозвониться до родных. «Сильный взрыв, город разрушен, кругом патроны и снаряды…» — сообщали. «Добралась до своей квартиры в БезмеинГРЭС, окон нет, стеклопакеты вдавлены, на доме сорвана крыша. Во дворе сидят и лежат люди, непонятно, кто жив, а кто нет. Видела машину скорой, внутри уже кто-то лежал, пытались посадить еще людей, вокруг много крови…»
Другой звонок: «Стена дома, которая со стороны взрыва, вся утыкана осколками и целыми патронами, в соседнем дворе упали снаряды, шифер на крыше побит, стекла в окнах тоже, все вокруг в осколках металла, ужасный запах…»
«…видела большие воронки от взрывов, разрушенные дома. Соседка потеряла слух и, кажется, просто сошла с ума… Город вымер, слышны сирены вдалеке, но до района никто не доехал. За мной приехал муж, по дороге в Ашхабад шли колонны военных и пожарных машин. А сейчас (поздним вечером) уже никого не впускают и не выпускают (из города)». Позже машины скорой помощи начали возвращаться в Ашхабад, по всем больницам.
Все ждали хоть каких-то заявлений правительства. По ТВ показывали только песни и танцы, а в новостях – обычные путешествия президента по стране. Солнце садилось в огромное облако, теперь уже от пожара на месте взрыва. Ночью было видно, как горят горы вокруг Безмеина. По телефону и в разговорах на улице передавали слухи, один ужаснее другого. Интернет не работал ночью и не заработал утром следующего дня.
«С утра звоню в МЧС и полицию, говорю, что у меня по всему двору разбросаны снаряды и патроны, многие цельные! Назвал адрес, но после обеда никто не приехал! Хорошо, что начали развозить воду цистернами, водопровод отключен, света тоже нет»… «У соседей пропал ребенок. После взрыва побежали в детский сад, сказали, что детей увели, были в полиции, ходили на стадион, никто толком ничего сказать не может. Ночью запретили передвигаться по городу, сказали, что опасно, до сих пор взрываются снаряды…».
«Во время взрыва я был в Ашхабаде. Вечером в Безмеин уже не пускали, до своего дома смог добраться только утром. В городе стоял едкий запах, кругом валялись боеприпасы, стекла, обломки кровли и какие-то вещи. Соседи сказали, что ночью «приходили грабить», в ларьках на окраинах продавцы установили дикие цены – пачка сигарет стоит 10 долларов, продают и по одной, за доллар штука…»
«В моем доме повсюду следы крови – на лестничной клетке, на самой лестнице, во дворах, окровавленные бинты. Объявили, что где-то проходит эвакуация, но многих надо забирать из домов, сами выйти не могут… соседей забрали только утром, всю ночь провели в разрушенной квартире, усеянной битым стеклом. Света не было, боялись двигаться, чтобы не пораниться еще больше…»
«Во дворе курил водитель скорой помощи. Сказал, что всю ночь собирали трупы. Многих по частям… сейчас обходят дома, ищут погибших и раненых…» Утром сообщили о начале эвакуации из другого города на западе – Геок-Тепе, где тоже большие склады боеприпасов. Власти опасались, что из-за продолжающихся взрывов в Безмеине могут сдетонировать и склады в Геок-Тепе, находящиеся в 50 километрах от Безмеина…
Но еще больший шок вызвал президент. При рвущихся снарядах он заявил, что, дескать, взорвалась пиротехника, запасенная для салютов на день независимости и прочих праздников. А разрушения незначительны, жертв нет. Власти помогают, и все будет хорошо. Многие надеялись на правду, что объявят траур, назначат пособия, восстановят город. Увы, надежды оказались напрасными. «Нет жертв и разрушений, – о чем тут говорить о пособиях?»
Ночью я обзвонил знакомых, договорились пойти в госпиталь и предложить сдать кровь. В госпитале царила суета, никто толком ничего не мог сказать. «Идите отсюда, нам запретили говорить о пострадавших и погибших… все у нас есть и кровь не нужна…» — наконец заявил некто. Руки тряслись, глаза бегали. Рано утром позвонила знакомая: «Срочно нужна кровь! Невестке делают операцию за операцией, сшивают по частям, врачи сказали искать кровь самим…»
А интернет так и не заработал. Российские каналы начали передавать новости о взрывах. К счастью, у народа есть спутниковые антенны. Все всё знают. И о взрывах, и о лжи президента.
В октябре президент собирается праздновать 20-летие независимости. Будут салюты, фейерверки. Обязательно будут. Как и на его недавнем дне рождения. И что будут думать люди, глядя на эти чудеса пиротехники? И что вспоминать?