В Кирове продолжается судебное разбирательство по делу Навального. Допросы проходят с участием свидетелей, среди которых очередной директор лесного хозяйства. На вопрос о том, расплатилась ли ВЛК за лес, свидетель отвечает: «Расплатилась». Однако, больше он не может вспомнить. Когда свидетель забывает детали, прокуроры зачитывают его «письменные показания», где указано, что расплата не была произведена. Удивляет, что остается неясным, кто именно составил эти «письменные показания» для свидетеля.
Защита интересуется, когда и где были даны эти письменные показания. Свидетель отвечает: «В Кирове в ФСБ». Однако в протоколе допроса указано, что допрашивал не ФСБ, а следователь, и местом допроса значатся Белохолуницы, причем проходил он у свидетеля дома. Смущенный свидетель заявляет: «Не помню». Два часа допроса, а он не может вспомнить ключевые моменты. Это вызывает вопросы.
Защита выступает против того, чтобы прокуратура оглашала «письменные показания» до того, как свидетелю были заданы вопросы в суде. Но судья не обращает внимания на то, что прокуратуре приходится «напоминать» свидетелям то, что они должны сказать. Наконец, защита Навального буквально вытаскивает из свидетеля признание о том, что была только одна поставка для ВЛК, за которую они полностью расплатились, и что его лесхоз никогда не продавал лес по заниженной цене. Прокурор в недоумении хватает за голову. И ситуация продолжает развиваться в подобном духе.