Я хочу поделиться своими мыслями на важную для меня тему, поскольку дискуссии вокруг неё не затихают. Некоторые называют это плохим мальчиком, непатриотичным. Это странные разговоры. Люди, которые так говорят, вероятно, считают себя истинными патриотами, очень моральными. Допустим, есть и другие люди – их родственники пережили ужасы войны в полном объеме. Им трудно принять, что те, кто это устроил, тоже были людьми.
Одна моя подруга, образованный человек, напоминает: «Они шли в СССР убивать людей». Я не могу осуждать таких людей; возможно, если бы у меня не было моего опыта, я бы тоже думала так же: «Все звери, фашисты, убийцы, мародеры». Эта подруга — христианка, и мне удалось убедить её, что нельзя осуждать всех сразу. Но я знаю, что у неё остались сомнения. Разница между ней и «патриотами» в том, что она против травли. Мальчик сказал, что думает, и это его мнение, которое сформировалось под влиянием поколений и опыта. Его нужно уважать.
Этот опыт русский мальчик приобрёл в проектах, таких как сотни других, начатых в основном в Германии и финансируемых немецкими деньгами. Благодаря этим двусторонним проектам были найдены и идентифицированы тысячи могил советских солдат на территории ФРГ и немецких солдат на территории России. Российское посольство в Берлине активно поддерживает эти инициативы. На всех праздниках представители организаций по уходу за могилами приглашаются в диппредставительства РФ, в том числе на 9 мая.
В берлинском музее капитуляции в Карлсхорсте ведётся большая работа по поиску воинов Великой Отечественной войны. Я часто слышала фразы, подобные словам этого мальчика, от представителей российской стороны. Примерно такие же слова три года назад произнёс ленинградец, писатель Даниил Гранин, в своей речи в бундестаге. Можно послушать — никто не травил этих людей. Что же произошло сейчас? Какой бес оседлал наших, так называемых, патриотов?
Я знаю девушку из Башкирии, которая участвовала в подобном проекте, ухаживала за могилами советских солдат в Германии. Она говорила так же, как этот мальчик, знакомилась с судьбами простых солдат вермахта и постепенно искореняла ненависть. У неё и не было злости. Другое поколение. Я также знакома с 65-летним немцем из района Касселя, активно занимающимся поиском могил советских воинов. Он работал воспитателем в детском саду и участвует в добровольной пожарной команде. Он полон раскаяния за преступления своих предков и постоянно говорит об этом.
Недавно берлинские школьники взяли шефство над кладбищем, где похоронены советские солдаты. Они были потрясены ужасами, совершёнными их предками, и заявили, что никогда не хотят войны. Это стало им понятно, ухаживая за могилами. Когда одна знакомая хотела ухаживать за могилой своего дяди-фронтовика, я позвонила в отдел по кладбищам администрации Потсдама. Они быстро ответили и сообщили, что могила обновлена, не хватает только фотографии. Женщина прислала фото, и её прикрепили к могильной стеле за бюджетные средства. Это не единичный случай — таких тысячи. В Германии это нормально.
Может, люди, травящие мальчика, не знают всего этого? Уличая его в предательстве, они отбивают желание у других участвовать в подобных проектах. Они неправильно расставляют акценты, причиняя вред не Германии, а России. Её детям. Её будущим гражданам. Также хочу сказать о том, что касается ответственности простых немцев за поход на Россию. Дед моего мужа, будучи садовником, должен был в 25 лет идти в вермахт — отказ от мобилизации означал расстрел. Как, впрочем, и в СССР. Он и его семья не поддерживали Гитлера и не занимались политикой.
Может, те, кто осуждает простых немцев, не знают о сопротивлении в Третьем Рейхе? Вот пример — граф фон Штауффенберг, расстрелянный; сестра и брат Шолль, расстреляны; Георг Ельзер, погиб в Дахау. Могу продолжить, но места не хватит. А вы кого знаете? Напоследок о своём опыте. Мой дед, в 90 лет, в беседе с моим немецким мужем сказал: «Пострадали все одинаково. Простой народ и в Германии, и в Союзе. Простые солдаты, которые хотели жить мирно и не собирались тратить свои жизни на войне. Жалко их, молодых. И немцев, и наших». Мой дед был ветераном войны, и мальчика из бундестага он не успел услышать. Я с ними солидарна. Железно.