Аксиомы. Режим Путина крайне вреден для страны. Кровавой революции нужно избежать. Россия – жизнеспособна. Доказанные теоремы: режим Путина трещит по швам. Необходимость перемен осознаётся даже олигархической элитой. КС оппозиции, на сегодняшний день, – успешный проект.
Вопрос: каким образом КСО собирается бороться с режимом? У критиков КС и его членов – одна общая черта. Среди тех и других – люди самых противоположных взглядов. КСО представляет собой идеологическую лебедь-рак-и-щуку, и одновременно преимущественно московскую, либеральную и элитарную „тусовку“, при этом подпустившую к себе крайне-правых и коммунистов.
Многие, тем не менее, готовы закрыть на недостатки глаза и дать новой структуре шанс. Но дать шанс не значит отказать в ранней диагностике, которая, как известно, может оказаться спасительной. В самом обобщённом понятии „оппозиция“ в контексте российской действительности заложено множество политических и логических мин. В ситуации, когда диктаторская власть ещё и, по сути, идеологически бессодержательна, в оппозицию попадает весь спектр политических идей. Оппозиционность – их главная общая черта: диктатура не даёт всем им шанса побороться за власть и влияние.
Однако политический процесс – партийный по своей природе; ибо в самом человеческом языке заключён принцип противоречивости, которая ограничивает возможность соглашаться и договариваться, и даже теоретически исключает возможность установить истину „объективно“. Поэтому людей объединяет не только аргументация, но и различные субъективные элементы: исторические, традиционные, вкусовые, эмоциональные.
Состоявшаяся политическая партия – это общественное объединение оптимальных для достижения дееспособного консенсуса размеров; именно это позволяет партиям выдвигать и распространять влиящие на жизнь страны идеи и бороться за власть. Объединяющий оппозицию орган неизбежно напоминает партийный, таковым не являясь. Партийно-политические, идеологические позиции должны занимать места в задних рядах и молчать. В конце концов все – взрослые и образованные люди, и могут подходить к проблемам дифференцированно. Парафразируя известное выражение: „Выбрали – держи в рамках!“
Но политический процесс, тем не менее, должен пойти. На базе лозунга „Путин достал всех!“ Навальный задаёт вопрос: „Развозжаева похитили и посадили в подвал — и что, давайте теперь обсудим, мы националисты, либералы или левые?“ Вероятно, речь идёт о том, что политическая программа КС будет состоять из приемлемых для всех требований – борьбы с коррупцией, свободы политзаключённым, свободы выборов, собраний, слова, и выработки новой конституции. Это – программа.
А тактика – вывести на улицы как можно больше народу. „Когда выйдет миллион, тогда Развозжаева выпустят“. Вопрос „что потом?“ — даже если митинги действительно многочисленны, стоит уже давно. Численность падает именно потому что на этот вопрос нет ответа. Запомнилась фраза Навального на декабрьском митинге на Сахарова о том, что народу собралось настолько много, что можно было бы идти на Кремль. Однако, почему мы всё-таки на Кремль не пойдём, так до конца и не было понятно. Народная мудрость гласит, что замахиваться, а потом не бить – неправильно.
Слушая выступление Навального на „марше миллионов“ 15 сентября, я вспомнил об этом. Выступление, как и сам митинг, было не очень удачным, и дело было не только в несовершенном ораторском исполнении: содержание оставляло желать лучшего. Основным посылом выступающего казалось предложение приходить на митинги как на работу. Нечто совсем иное по градусу пассионарности, чем призыв (хоть и предполагаемый) идти на Кремль.
Тем не менее, у КС – вернее, у некоего ядра внутри КС – всё-таки есть план. Во-первых, частью плана было создание самого КС, этим самым ядром и инициированное. Очертания стратегии можно уловить в словах самого внятного и откровенного представителя этого ядра Андрея Пионтковского. Он прекрасно отдаёт себе отчёт в идеологической разношерстности КС и даже с нескрываемым сарказмом говорит о членах группы „Гражданская платформа“.
Именно идеологические различия, считает Андрей Андреевич, помешают КС решить вопросы в связи с „содержательными законами“, о собственности, образовании, здравоохранении, пенсионной реформе и т.д. Но он, совершенно справедливо, выделяет вопрос о „судьбе собственности“. КС должен сформулировать и „предложить обществу“ ответ на этот вопрос, настаивает Пионтковский, проводя красноречивую историческую параллель с вопросами о мире и земле в 1917-м году, решение которых откладывалось Временным правительством с известными печальными последствиями.
Обращает на себя внимание фраза Андрея Пионтковского, о том, что КС собирается вести переговоры с правящим истэблишментом, двумя тысячами миллиардеров, которым за сдачу Путина будет обещан „воровской пароход“. Это – эффектное, достаточно унизительное, а то и зловещее выражение по отношению к тем самым миллиардерам. Рассмотрим же чуть ближе, что за ним стоит.
Воры-миллиардеры – это не просто сегодняшняя правящая элита, но и люди, контролирующие ту самую несправедливо приватизированную (и ре-национализированную a la Роснефть) собственность. Ведя с ними переговоры о сдаче власти, речь неизбежно зайдёт и о судьбе этой собственности. В проекте „воровской пароход“ объединены оба важнейших пункта программы КС: демонтаж режима и решение „судьбы собственности“.
Эта последняя, как известно, была тыщу раз перепродана и интегрирована в международную корпоративную систему. Что с этим делать – вопрос века, если не тысячелетия. Другой такой быстрой и масштабной смены собственника в обозримой истории не было. Похвально, что КС собирается уделить этой проблеме первоочередное внимание; но, при всём уважении, право вести переговоры о судьбе собственности ему не делегировали даже те несколько тысяч, проголосовавших за каждого из кандидатов, не говоря уже о большинстве россиян.
Операция „Воровской пароход“ нуждается в истинно всенародной подготовке. Несмотря на все трудности её организации, среди „жуликов и воров“ есть убийцы, и указывать им на трап было бы равносильно покрытию тяжкого преступления. А с каким багажом поплывут остальные амнистированные жулики в туманное будущее – решать всем тем, кто работал на светлое, коммунистическое.
В противном случае очередная смена власти будет восприниматься как перетасовка сверху, и слова „ненасильственная революция“ окажутся очередной полит-технологической дымовой завесой. Эти предостережения предполагают, что на стороне переговорщиков от оппозиции силы и удача; и те самые миллионы, которые, по идее, должны были быть на марше уже некоторое время назад.
Как всегда, что-то зависит от объективной ситуации, а что-то от умения её использовать. Но мы, общество, не должны быть поставленными перед выбором: Путин или закулисные переговоры с теми, кого с трибуны митингов называют жуликами и ворами. Тактические переговоры, ради предотвращения кровопролития – будут необходимы, но с парадигмой, по которой Путин получил власть, а „семья“ — гарантии, мы должны заранее попрощаться.
