Реформа здравоохранения в России продолжается уже больше года. Есть ли результаты? Наверное, они есть, но оценить их крайне сложно. С одной стороны, множество скептиков, основываясь на собственных примерах и историях знакомых, предсказывают грядущую катастрофу в здравоохранении страны. С другой стороны, руководители отчитываются об успехах. А хочется объективной оценки.
Говоря об изменениях в здравоохранении, главным критерием, безусловно, следует считать смертность. Смертность в целом и смертность от «лидирующих» заболеваний — сердечно-сосудистых и онкологических. Совсем недавно появилась возможность проанализировать эффективность реформы: на сайте Росстата опубликованы данные о смертности в январе-марте 2015 года по основным классам причин и их сравнении с аналогичным периодом 2014 года.
Смертность в первые три месяца 2015 года выросла на 4,7%. От новообразований — на 3,7%, от болезней системы кровообращения — на 4,6%. Эта последняя цифра особенно огорчает в год «борьбы с сердечно-сосудистыми заболеваниями», объявленный президентом Путиным. Времени для исправления ситуации у чиновников почти не осталось.
Важно отметить, что эти показатели увеличились даже в Москве и оказались выше, чем в среднем по стране (соответственно, на 6,8%, 7,9% и 5,0%). На этом фоне особенно контрастируют заявления московского вице-мэра Леонида Печатникова. Он утверждает, что участившиеся случаи самоубийств онкобольных в Москве связаны с тем, что «ни родственники, ни врачи вовремя не реагируют на суицидальные настроения онкобольных». Таким образом, его слова снимают всю ответственность с власти и перекладывают её на тех, кто «сам виноват». Печатников заявил, что в Москве необходимо создать службу психологической поддержки для онкобольных и их родственников.
Следует признать, что онкопсихология действительно важна для помощи пациентам. Однако она становится действенной лишь там, где доступно онкологическое лечение, где дорогостоящее лечение является реальностью, а не мечтой. Там, где не нужно неделями обивать пороги кабинетов для получения направлений, справок, рецептов и т.д. В местах, где нормального онкологического лечения нет, приходится внедрять онкопсихологию, что уже давно стало привычным на российских экранах.
Возвращаясь к данным о выросшей смертности, можно отметить, что это оказалось настолько важным, что чиновники здравоохранения, чтобы оправдать себя, даже не постеснялись выставить в смешном свете самого президента России. 7 мая Путин попытался объяснить причины роста смертности. По его мнению (возможно, его кто-то и подсказал), смертность возросла из-за увеличения средней продолжительности жизни: «Выросла доля граждан пожилого возраста. Естественно, что люди пожилого возраста уходят из жизни гораздо чаще, чем молодые и трудоспособные».
Неясно, кто и зачем настаивал на такой странной интерпретации. Ведь по такой логике выполнение майских указов Путина могло привести к росту смертности. Чтобы достичь желаемого показателя продолжительности жизни в 74 года, стране в ближайшие годы, по сути, нужно будет непременно увеличить смертность. И никто не объяснил президенту очевидные вещи о том, что если смертность растёт, значит, стариков становится меньше, а значит, снижается средняя ожидаемая продолжительность жизни. То есть связь здесь совершенно обратная.
Но в контексте телевидения подобные объяснения находят отклик. Таким образом, можно заключить, что промежуточные результаты реформы здравоохранения оказался неутешительными. Не хочется злорадствовать, но перспективы действительно выглядят печально. И будут оставаться такими, пока не найдётся смельчак, который объяснит, что реформа — это не просто «подмазать краской», а требует серьёзных и глубоких изменений (системы «страхования», системы медицинского образования и др.). Но, видимо, смельчаки перевелись, а те, кто остался, не слышат этих слов.