В июне 1987 года Президент США Рональд Рейган принял участие в саммите лидеров европейских стран, посвященном экономическим вопросам. Перед возвращением в США он посетил Западный Берлин, чтобы участвовать в празднованиях 750-летия города. 12 июня 1987 года Рейган выступил у Бранденбургских ворот с речью, подготовленной его спичрайтером П. Робинсоном. Ознакомившись с проектом, Государственный департамент и Министерство обороны США рекомендовали Рейгану либо отказаться от данного выступления, либо тщательно отредактировать текст, посчитав его излишне резким и провокационным. Даже за несколько минут до начала его помощники уговаривали его отказаться от произнесения этой речи. После падения Берлинской стены в ноябре 1989 года, разделявшей не только Берлин, но и всю Европу, речь Рейгана стала рассматриваться как одна из причин, побудивших советское руководство настоятельно требовать от ГДР снести стену.
Рональд Рейган. Речь у Бранденбургских ворот
Западный Берлин, Германия, 12 июня 1987 г.
Канцлер Коль, мэр Дипген, дамы и господа! Двадцать четыре года назад президент Джон Кеннеди посетил Берлин и выступил перед жителями этого города и всем миром у здания муниципалитета. С тех пор на берлинской земле побывали еще два нашего президента, и сегодня я уже во второй раз имею честь находиться в вашем городе. Мы, американские президенты, приезжаем в Берлин, потому что это наш долг — говорить о свободе. Но я должен признаться, что нас зовет сюда и другое — ощущение истории в этом городе, который более чем на пятьсот лет старше нашей страны, красоты Грюнвальда и Тиргартена, а более всего — ваша отвага и решимость.
Кажется, композитор Пауль Линке понимал, что чувствуют американские президенты. Как и его предшественники, я приехал к вам, поскольку, куда бы я ни поехал, чем бы я ни занимался, — Ich hab noch einen Koffer in Berlin (У меня есть чем заняться в Берлине).
Наша сегодняшняя встреча транслируется на всю Западную Европу и Северную Америку. Я отдаю себе отчет в том, что ее сейчас видят и слышат и на Востоке. Я обращаю свои слова к тем, кто слушает нас в Восточной Европе. Хотя я не могу быть с вами, я говорил с вами так же, как и с теми, кто стоит передо мной. Я присоединяюсь к вам, как к вашим соотечественникам на Западе, в твердой и непоколебимой вере в то, что Es gibt nur ein Berlin (Есть только один Берлин).
За мной стоит стена, которая разделяет свободные сектора вашего города, часть огромной системы барьеров, разделяющих весь европейский континент. От Балтийского моря к югу эти барьеры наносят глубокие раны Германии, включая колючую проволоку, бетон и контрольно-пропускные пункты. Далее на юг, возможно, нет видимых стен, но там остаются вооруженные охранники и контрольные пункты — такие же преграды на пути к свободе, такие же инструменты подчинения обычных людей воле тоталитарного государства. Но именно здесь, в Берлине, стена видна наиболее четко; здесь она разделяет ваш город, и фотографии новостей и телеэкраны запечатлели в сознании мира это грубое разделение континента. Стоя перед Бранденбургскими воротами, каждый ощущает себя немцем, разделенным со своими соотечественниками. Каждый становится берлинцем, вынужденным смотреть на этот шрам.
Президент Вайцзеккер говорил: «Германский вопрос остается открытым до тех пор, пока закрыты Бранденбургские ворота». Сегодня я говорю: «До тех пор, пока закрыты ворота, этот шрам — стена — позволяет оставаться открытыми не только германскому вопросу, но и вопросу свободы всего человечества».
Но я не пришел сюда, чтобы сокрушаться, ведь в Берлине я вижу луч надежды, даже в тени этой стены — знак триумфа. В весну 1945 года жители Берлина вышли из бомбоубежищ и обнаружили всеобщее разорение. За тысячи миль отсюда народ Соединенных Штатов протянул им руку помощи. В 1947 году, как вы знаете, государственный секретарь Джордж Маршалл объявил о создании того, что стало известным как «план Маршалла». В этом месяце исполняется ровно сорок лет с того дня, когда он сказал: «Наша политика направлена не против какой-либо страны или доктрины, а против голода, нищеты, отчаяния и хаоса». На выставке в Рейхстаге я увидел надпись на обгоревшем, поврежденном сооружении, которое сейчас восстанавливается. Я знаю, что многие берлинцы моего поколения помнят такие надписи, которые были разбросаны по всем западным секторам города. Она гласила: «План Маршалла помогает здесь укрепить свободный мир».
Сильный, свободный мир на Западе — эта надежда осуществилась. Япония поднялась из руин и стала экономическим гигантом. Италия, Франция, Бельгия — практически все государства Западной Европы политически и экономически родились заново; было создано Европейское сообщество. В Западной Германии и здесь, в Западном Берлине, произошло экономическое чудо, Wirtschaftswunder. Аденауэр, Эрхард, Ройтер и другие лидеры поняли практическое значение свободы — подобно тому, как истина может процветать лишь тогда, когда журналисту предоставляется свобода слова, процветание может наступить лишь тогда, когда фермеру и бизнесмену предоставлена экономическая свобода.
Германские лидеры снизили таможенные тарифы, расширили свободную торговлю, сократили налоги. Только с 1950 по 1960 год уровень жизни в Западной Германии и Западном Берлине вырос вдвое. Там, где четыре десятилетия назад были руины, сегодня Западный Берлин стал крупнейшим промышленным центром Германии: деловые кварталы, красивые дома и квартиры, великолепные улицы, раскинулись лужайки парков. Там, где, казалось, была разрушена городская культура, сегодня работают два крупных университета, оркестры и оперный театр, бесчисленное количество театров и музеев. Там, где царила нужда, сегодня изобилие еды, одежды, автомобилей и замечательных товаров на Ku’damm. Из разорения и полной разрухи вы, берлинцы, восстановили в условиях свободы город, который вновь стал одним из крупнейших на Земле.
Советы, возможно, имели иные планы. Но, друзья мои, есть вещи, на которые Советы не рассчитывали: Berliner Herz, Berliner Humor, ja, und Berliner Schnause (берлинское сердце, берлинский юмор, берлинское лицо). В 1950 году Хрущев предсказывал: «Мы вас похороним». Но сегодня на Западе мы видим свободный мир, достигший такого уровня процветания и благосостояния, какого не имел прецедентов в истории человечества. В коммунистическом мире мы видим провалы, техническую отсталость и ухудшение состояния здоровья населения, нужду даже в самом главном — недостаток продовольствия. Даже сегодня Советский Союз все еще не может прокормить себя.
В результате спустя эти четыре десятилетия весь мир сделал один важный и неизбежный вывод: свобода ведет к процветанию. Свобода заменяет древнюю ненависть между государствами взаимоуважением и миром. Свобода побеждает. И сейчас сами Советы, возможно, приходят с известными ограничениями к пониманию важности свободы. Мы слышим из Москвы много слов о новой политике реформ и открытости. Были освобождены некоторые политические заключенные, отдельные зарубежные информационные радиопередачи больше не подвергаются глушению, некоторым предприятиям разрешено работать в условиях большей свободы от государственного контроля.