Юлия Леонидовна Латынина обратилась ко мне с просьбой пояснить свое мнение о видеозаписи, известной как «первый допрос Дадаева». Недавно было опубликовано видео допроса Заура Дадаева, подозреваемого в убийстве Бориса Немцова. Я настоятельно рекомендую всем ознакомиться с этой записью – она действительно поучительна.
Из слов Анзора Дадаева становится очевидным, что он не имеет представления о том, какие заявления делал Немцов, и не понимает, что именно означает тот факт, что Немцов хотел опубликовать карикатуры. Он не знает, что такое «Шарли», что такое Немцов. Не могу не отметить активные действия Андрея Илларионова по защите Заура Дадаева. Он смело заявляет, что Немцова убила «кровавая гэбня», а Яшин был соучастником этого убийства. Подумайте, какая храбрость требуется для того, чтобы обличать самого Яшина!
Хотелось бы задать Андрею Илларионову вопрос: что он думает о данной пленке? Как он реагирует на спокойные, деловые объяснения человека, который говорит: «Да, вот так и было»? Это действительно вызывает размышления.
В данной ситуации важно отметить, что в деле об убийстве Бориса Немцова нет лица по имени Анзор Дадаев – подозреваемый называется Заур. Анзор и Заур – это разные люди. В отличие от Юлии Леонидовны и других публичных деятелей, я не спешу объявлять кого-либо виновным без достаточных оснований. Я стремлюсь разобраться в обстоятельствах убийства Немцова и в том, кто ведет информационное сопровождение этого дела.
Кстати, термин «кровавая гэбня» не относится ко мне. Я знаю, что его активно используют лишь две известные фигуры – одна из которых, к сожалению, Юлия Леонидовна, а другой — Лев Натанович Щаранский, который также активно критикует российских либералов и правозащитников.
Вы также ошибочно приписали мне обвинение Илье Яшину в соучастии в убийстве Бориса Немцова. Мои претензии к Яшину касаются его роли как клеветника и ложного свидетеля по делу Немцова. Эти претензии вы почему-то трактовали как обвинение в соучастии. Почему вы, Юлия Леонидовна, и Илья Валерьевич регулярно утверждаете, что я обвиняю Яшина в соучастии в этом преступлении?
Что касается видео «первого допроса Дадаева», которое вы рекомендуете для просмотра, я уже довольно подробно обсудил этот вопрос. Я считаю, что допрос был постановочным. Во-первых, Дадаев оговорил себя после двух с половиной суток пыток, включая лишение сна и еды, угрозы убийством. Эти факты подтверждены как самим Дадаевым, так и его адвокатами, а также правозащитниками, проверявшими условия его содержания.
Во-вторых, допрос снимался на видео несколько раз, так как г-н Дадаев не мог сразу запомнить и воспроизвести все детали убийства Немцова, которые он был вынужден учить под давлением следователя. В-третьих, даже после всех усилий детективов, Дадаев не мог точно изложить необходимую версию. В его показаниях есть множество нестыковок и ошибок, что также отмечено Игорем Мурзиным.
Вы сами, Юлия Леонидовна, обратили внимание на несколько несоответствий в свидетельствах Дадаева. Например, он не знает, что произошло после убийства, и не осознает, что Немцов не мог напечатать карикатуры в России. Таким образом, вы также внесли свой вклад в разоблачение постановочного характера этого допроса.
Дадаев в суде заявил, что был вынужден оговорить себя под давлением. Если бы он не согласился на этот допрос, возможно, о нем мы бы знали только как о «террористе, который подорвал себя гранатой». Тем не менее, Дадаев продолжает бороться за свою правду и дает информацию о действиях российских силовых структур и природы нынешнего режима.
Юлия Леонидовна, в ваших обсуждениях с пленками происходит что-то странное. Полгода назад мы обсуждали другую пленку, и ваш текст оказался постановочным. Вы тогда признали свои ошибки и сказали: «Я попала… Мои представления о произошедшем – чушь». Однако ваше внимание к подобным материалам важно, поскольку оно привлекает внимание общества к проблемам манипуляции информацией, используемой в политике.
Когда вы настаиваете на своих версиях событий, это позволяет вашим читателям понять истинные мотивы и причину вашей настойчивости. Надеюсь, вы продолжите этот важный диалог.