Зачем Сталин отправил разведчиков в Хиросиму после бомбардировки США
В конце Второй мировой войны японские города Хиросима и Нагасаки стали жертвами первой в истории ядерной атаки. Кремль был крайне заинтересован в последствиях применения этого нового оружия. Вскоре после удара два советских разведчика ГРУ посетили разрушенные города – они стали первыми иностранцами, побывавшими на месте атомной катастрофы.
Хиросима: реакция Сталина
Иосиф Сталин уже давно знал о разработке атомной бомбы американцами. Во время Потсдамской конференции после успешного ядерного испытания в Аламогордо президент США Гарри Трумэн сообщил советскому лидеру, что Америка обладает «новым оружием необычайной разрушительной силы». По воспоминаниям Трумэна, Сталин якобы обрадовался и сразу же предложил использовать это оружие против японцев. Другие свидетели запомнили лишь, что Сталин молча кивнул в ответ на слова Трумэна.
На первый взгляд, у советского руководителя действительно не было оснований противиться бомбардировкам японских городов 6 и 9 августа 1945 года. Соединённые Штаты по-прежнему считались союзниками, а императорская Япония – врагом СССР (в день удара по Нагасаки началась советско-японская война). Первые комментарии Сталина после бомбардировки были сдержанными и деловыми. В разговоре с послом США в СССР Авереллом Гарриманом «отец народов» отметил, что разрушение Хиросимы может побудить японцев сменить правительство и капитулировать. Кроме того, он продемонстрировал осведомлённость о ядерных проектах Германии и Великобритании.
Ядерные разведчики
На самом деле сброс атомных бомб на Японию привёл советское «руководство» в состояние тревоги, чему свидетельствовала Светлана Аллилуева, прибывшая на дачу Сталина 7 августа 1945 года.
Советские власти понимали, что бомбардировка Хиросимы – это не только удар по японцам, но и «акт устрашения» для России. В Гарри Трумэне угадывался непримиримый противник коммунизма (в отличие от его предшественника Франклина Рузвельта). Поэтому Сталин стремился получить как можно больше информации о результатах применения ядерного оружия и из самых надёжных источников. В первую очередь необходимо было выяснить, действительно ли мощность взрыва соответствовала «20 килотоннам тринитротолуола», как утверждал Трумэн.
Для того чтобы предоставить Кремлю точную информацию, в Хиросиму и Нагасаки были отправлены разведчики ГРУ – Михаил Иванов и Герман Сергеев. Официально они находились в Японии в качестве сотрудников советской дипмиссии. По словам полковника Александра Столярова, о Сергееве не осталось никаких сведений, даже его фамилия, вероятно, является вымышленной. Об Иванове известно, что он воевал добровольцем на Гражданской войне в Испании, а в 1941 году отправился в Японию – формально в качестве секретаря консульского отдела. На самом деле именно Иванов обеспечивал связь с местной резидентурой, в том числе с известным Рихардом Зорге.
Чемодан с камнями и «стакан Иванова»
Полученная из Москвы телеграмма предписывала разведчикам собрать информацию о последствиях бомбардировок и определить глубину воронок, образовавшихся после взрыва. В Хиросиме агенты ГРУ побывали 16 августа, а перед возвращением в Токио посетили также Нагасаки. Путешествие оказалось нелёгким – японцы, разгневанные на всех белых, забросали советских «дипломатов» камнями. Однако это не шло ни в какое сравнение с тем, что разведчики увидели на месте ядерной атаки. Прежде всего, их поразило отсутствие воронки – это подтверждало, что американцы применили бомбу принципиально нового типа. Описывая свои впечатления от Хиросимы, Иванов сравнивал последствия взрыва с действиями огромного великана. На камнях они увидели силуэты погибших людей – так называемые «тени Хиросимы». В самом эпицентре, среди вывернутых рельсов, засыпанных пеплом руин и обгорелых тел, советские разведчики собирали необходимые образцы. Один лишь их внешний вид свидетельствовал о ужасной разрушительной силе ядерного оружия.
«Страшно вспоминать, но мы взяли с собой наполовину обугленную голову с плечом и рукой», – рассказывал Иванов.
Уже через три дня Иванов отправил в Москву чемодан с образцами радиоактивного грунта, камнями и останками погибших. К своему отчёту он приложил переводы статей японских газет о ситуации в разрушенных городах. Когда Иванов лично рассказал о своих впечатлениях Сталину и Берии, потрясённый «лубянский маршал» не поверил его докладу и назвал сотрудника ГРУ «паникёром».
Тем не менее, Сталин осознал необходимость активизировать собственный ядерный проект. 20 августа ГКО учредил Первое главное управление при СНК СССР для руководства атомным проектом под руководством Бориса Ванникова. Одновременно был создан Специальный комитет для координации «всех работ по использованию внутриатомной энергии урана», который возглавил Лаврентий Берия.
Тем временем разведчики, побывавшие на местах бомбардировок без средств защиты, заболели лучевой болезнью. Герман Сергеев вскоре скончался. Иванову же удалось выжить. Хотя врачи перелили разведчику восемь литров крови, пациент был уверен, что от худших последствий радиации его спасла бутылка японского виски Suntory, выпитая в Хиросиме. С тех пор среди советских военных, подвергавшихся радиоактивному облучению, распространилось мнение о защитном действии алкоголя. Моряки атомных подводных лодок, употреблявшие по 200 грамм сухого вина, назвали их в честь разведчика «стаканом Иванова». Оправившись от болезни, Михаил Иванов дожил до 2013 года. Скончался генерал-майор ГРУ в возрасте 101 года
Источник: russian7.ru
