Наталья Наговицина. соцсети
События, связанные с Натальей Наговициной , стали причиной активных обсуждений. Можно ли было её спасти, необходимо ли это делать, и за чей счёт? В конечном итоге выяснилось, что даже её базовая страховка покрывала затраты на спасательные операции. Однако страховые услуги фактически так и не были предоставлены. Какой урок вынесло общество из этой трагедии?
Спасение всегда возможно, но не с такой высоты
Московская альпинистка Наталья Наговицина находилась на грани смерти практически в «прямом эфире»: дрон периодически снимал палатку с пострадавшей женщиной, видеозаписи появлялись в социальных сетях, а СМИ публиковали множество материалов, в которых эксперты обсуждали, что происходит с Натальей.
Этот контент вызвал волну дискуссий, подняв ранее не обсуждавшиеся вопросы: стоит ли спасать тех, кто, как Наговицина, «осознанно пошёл на риск», и если спасать, то за чей счёт, и где та граница, разделяющая «хороших» и «плохих» спасаемых?
«Не принято оставлять людей в беде, — говорит председатель комитета по спортивному скалолазанию Федерации альпинизма России Александр Яковенко. — Но есть места, где невозможно что-то сделать. И, как отмечу, Наталья Наговицина и Роман Мокринский (один из членов группы) отправились на одну из самых сложных вершин мира совершенно неподготовленными. При этом Наталья сообщила Роману, оказавшему ей первую помощь, что у неё вторичный перелом лодыжки, так как она уже ломала её весной в том же месте.»
Это всё? Люди не хотят верить, что Наговицину больше не будут спасать Подробнее
По словам Яковенко, альпинизм — один из самых опасных видов спорта, ежегодно на Эльбрусе погибает около десяти человек. Их обычно оставляют в горах. Это понятно, но если речь идёт о травме или болезни, то спасают или, как Наговицину, оставляют умирать?
«Всегда спасают, — утверждает Яковенко. — В сезон в российских горах в среднем одного альпиниста спасают раз в неделю. Особенно это заметно на Эльбрусе, где находится специальный горно-спасательный отряд.»
Например, недавно в Ала-Арче в Киргизии у девушки-альпинистки открылась язва. Яковенко сообщает, что спасатели спустили её до высоты 4000 м, откуда её забрал вертолет и эвакуировал в больницу. Жизнь девушки была спасена. Но за чей счёт?
«Все альпинисты перед каждым восхождением страхуют свою жизнь, — объясняет Яковенко. — Это обязательное условие, без него на гору не пустят. Базовая страховка стоит около 10-30 тысяч рублей и покрывает спасательные работы на сумму в 30-35 тысяч долларов, включая медико-транспортное сопровождение и вертолетное покрытие. Учитывая, что вертолетный рейс обходится примерно в 20 тысяч долларов, обычно базовой страховки достаточно.»
Тем не менее, по данным Яковенко, большинство спасений, заключающихся в спуске пострадавшего до 4000 м и эвакуации в больницы, в России и странах СНГ происходили на менее экстремальных высотах, чем в случае с Наговицина.
«Можно было сползти». Эксперт Пиунова сказала, как могла выжить Наговицина Подробнее
«Спасать нужно всех и всегда, — подчеркивает Яковенко. — Это человеческая этика. Однако в последние годы не было случаев, когда требовалось бы спасать альпинистов с высоты 7000 м.»
Кстати, спасение с такой высоты — это, как говорится, особая история. Долететь туда могут лишь специальные вертолеты, но таких в Киргизии нет. Единственный вариант — отправить группу пеших альпинистов, которые должны быть снаряжены туроператором, оформившим страховку для альпиниста. В случае с Натальей такая группа была и даже направилась в её сторону, но не дошла из-за неблагоприятной погоды. Позже выяснилось, что именно эта группа шла за телом итальянца Луки, а не для спасения живой россиянки.
Опасный синдром морального разложения
Как пояснили в альпинистском сообществе, страховка — это одно, но приказывать спасателям подниматься на высоту, чтобы вытащить кого-то, никто не имеет права. Это дело исключительно добровольное.
«Раньше у нас был принцип: сам погибай, но товарища выручай, — говорит советский альпинист Владимир Шатаев. — И люди шли на выручку, рискуя своими жизнями. В настоящее время альпинизм стал более коммерческим. Да, спасают. Но за большие деньги. В первую неделю после ЧП никто из 62 альпинистов, находившихся в базовом лагере, не пошёл на помощь Наговицыной, возможно, потому что её родственники не предложили дополнительное вознаграждение.»
Готов был ждать. Оператор, снявший Наговицину живой, просит вернуться за ней Подробнее
Социолог Дмитрий Соин подчеркивает, что в обществе начинают доминировать мнения, что если человек сознательно идет на риск и попадает в неприятности, например, травмируется в горах, отрывается на льдине во время зимней рыбалки или заблудился в лесу, то спасать таких не стоит. Порой реакции доходят до откровенно злорадных, мол, так им и надо, сидели бы дома, готовили борщи — были бы живы.
«Они же сами пошли, их никто не заставлял, — акцентирует социолог. — Но это очень опасный синдром морального разложения. Общество необходимо для того, чтобы его члены могли рассчитывать на помощь и поддержку, даже если допустили какие-либо ошибки.»
По словам Соина, с этой точки зрения можно дойти до абсурда и перестать оказывать помощь всем. И тогда возникнет вопрос: зачем нужно такое общество, где каждый только за себя?
Как Наговицина. Врач Васина раскрыла, что чувствуют люди, умирая в горах Подробнее
«К сожалению, общество становится черствым, — говорит социолог. — Эта социальная черствость проявляется в подобных реакциях. Это псевдорационализм, который насаждается в настоящее время: зачем её спасать, за мои-то налоги? Она сама виновата. Но в следующий раз ты можешь оказаться в такой ситуации, и другие скажут: зачем его спасать, он сам виноват, а я налоги плачу. Люди не осознают всех последствий, а последствия могут быть серьезными. Это может привести к разрушению цивилизации. Люди должны помогать друг другу, социальные институты обязаны поддерживать граждан, потому что это один из элементов существования социума.»
