Опубликованы списки домов, подлежащих расселению. Однако эти адреса в списках отсутствуют… Прошедшее воскресенье я провел в общежитиях в Измайлове. «Приезжайте посмотреть, в каких условиях живут в Москве», – пригласила меня местная жительница Юлия Аверина. Я решил отправиться и увидеть всё собственными глазами. И, честно говоря, ужаснулся.
Расположенные на 7-й Парковой улице, дома 19, 21 и 21А в основном населены строителями Олимпиады-80, все с московской пропиской. Общежития коридорного типа с туалетом и кухней на этаже. В столице многие даже не знают имен своих соседей, а здесь одна семья из 70 – 570 человек, объединенные общей бедой. В настоящее время активно обсуждается так называемая реновация, при этом упоминаются астрономические суммы для мега-сноса. Жители более привычных и крепких домов тревожатся. А вот из этого пыточного заточения люди жаждут уехать уже давно. Общежития были признаны ветхими и непригодными для жизни еще два десятилетия назад. Почему же не происходит расселение?
Все дело в том, что, как рассказывают местные, по документам всех уже расселили. То есть новые дома с комфортными квартирами были построены, но многие просто «ушли в сторону». Как говорят чиновники между собой, эта схема была провернута даже несколько раз. Так что реновация этим людям явно не грозит. Они становятся лишними, мертвыми душами, отсутствующими в списках.
Я прогулялся по этажам, знакомясь с жителями. Чудовищный запах разложения, гниющие стены и потолки – всё это обрушивается на меня. Глубокие расщелины, дети, старики, женщины… Перед каждой дверью десятки ботинок. Комнаты крошечные, и обувь хранят в коридоре. В каждой комнате и даже на 18 квадратных метрах прописано до семи человек. Люди, стремясь обустроить свой быт, сталкиваются с реальностью: какой косметический ремонт не сделай, на наведенный порядок через неделю не останется и следа — здания разваливаются на глазах.
На общих кухнях обваливается штукатурка, а суп готовят вместе с краской и побелкой. В общих душевых кабинках необходимо мыться с зонтиком, потому что с верхних этажей сыпется штукатурка. Приходится вставать в тазик, так как пол — это бетонное крошево. Здесь все больны, среди них инвалиды. Болезни, такие как астма, разрушают здоровье, люди сходят с ума. А еще случаются случаи возгорания. Электропроводка также давно отслужила свое. Скрученные провода обмотаны изолентой. Последняя жертва короткого замыкания – Дмитрий Журавлев, детский тренер, запомнившийся как мягкий и добрый человек. Из окна в отчаянии выбросился Николай Гильязов, ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС.
Люди годами пишут во все инстанции, обивают пороги учреждений, ходят на приемы, но безрезультатно. Напротив, на главную активистку Юлию Аверину, которая ко мне обратилась, дважды наехала машина, а её собаку отравили. Между тем, счета за коммунальные услуги приходят регулярно. И сумма за комнату вдвое превышает стоимость отдельной квартиры. Жилое пространство включает общий коридор с искрящейся проводкой и грибком, кухню с отваливающейся штукатуркой, душевую с зонтом — всё это считается жилой площадью. Именно те самые «коммунальные квартиры», которые, как утверждается, давно расселены.
Сколько всего подобных домов, приближающих людей к смерти? Официально, по данным Департамента имущества, в столице зарегистрировано более двухсот пятидесяти таких адресов. Всё это происходит в наше время на фоне бесконечных трат на украшение города, перекладывания плитки и масштабных проектов «реновации». Судьбы несчастных людей, замурованных в дома смерти, стали причиной моего депутатского обращения в Генеральную Прокуратуру Российской Федерации. О результатах сообщу позже.