Сегодня, 26 мая 2014 г., съемочная группа программы «Вести» Российского телевидения записала интервью о погибшем 24 мая в Славянске Андрее Николаевиче Миронове. Вышедший во второй половине дня в выпусках новостей сюжет оказался значительно сокращен по сравнению с оригиналом. В частности, в кадре показаны странные предметы, которые остались без объяснения — это привезенные Андреем Мироновым из Чечни части оружия и фрагменты боеприпасов. Мы предлагаем читателям транскрипт исходной записи.
Вопрос: Каким человеком был Андрей Миронов?
А. Черкасов: Андрей Николаевич Миронов был человеком с длинной и интересной биографией. 1954 года рождения, ему шестьдесят. Отслужил в армии, работал. В условиях отсутствия свободной прессы он занимался Самиздатом, за что был отчислен из института им. Менделеева. В 1984 году был выслан из Москвы, а в 1985 арестован по статье 70 — «Антисоветская агитация и пропаганда» — и осужден на 4 года лагеря и 3 года ссылки. Он отбывал наказание в Мордовии. В заключении Андрей выучил итальянский язык, что определило значительную часть его жизни, так как он работал с журналистами, прежде всего с итальянскими. Андрей всегда находился в «мемориальской» орбите и был членом правозащитного центра «Мемориал». Это был отдельный человек, который сам определял свою жизненную программу, хотя мы сотрудничали с ним много в 90-е годы.
Где тогда работали журналисты? В «горячих точках». Он был в Таджикистане, в 1993 году — в Останкино, а в 1994-м, разумеется, в Грозном. Журналист на войне — это не только две воюющих стороны, но и страдающее гражданское население, которое всегда интересовало Андрея. Грозный под бомбами, штурм Грозного и использование огнеметов, например, «Шмель», — все это было частью его работы. Документируя события, он часто сосредотачивался на судьбах мирных жителей.
В 1996 году он освещал штурм села Самашки и фиксировал преступления, совершаемые воюющими сторонами против местного населения. Андрею чудом удавалось выживать при обстрелах, и он много знал о том, как прятаться. В Славянске он занимался тем же, фиксируя последствия обстрелов. Коллеги из Хьюман Райтс Вотч также работали в этом регионе. Андрей искал себя и тех, кто страдал от войны, помогал людям, не наживая богатств.
Андрей не только документировал, но и пытался организовывать помощь, обращался к международным организациям. В свою очередь, его последний репортаж был посвящен судьбе семьи, живущей на окраине Славянска, где минами разбило несколько домов. Его работа помогала организовывать помощь страдающему населению и привлекать внимание к их ситуациям.
Вопрос: Почему он вообще поехал на Украину, ведь это «горячая точка»?
А. Черкасов: Андрей был на Украине с самого начала событий на Майдане. Он не участвовал в последней конференции правозащитного центра «Мемориал» именно потому, что плотно занимался событиями на Украине. Майдан, Крым, последующие события… Журналист всегда должен находиться там, где что-то происходит. Славянск стал закрытым местом, куда трудно было попасть тем, кто интересовался судьбами гражданских лиц.
Андрей никогда не оставался в стороне. Его сторона была чаще всего не «одна» и не «другая», а те мирные жители, которые оказались между воюющими сторонами. Именно таких людей он защищал.
Вопрос: Представьтесь.
А. Черкасов: Александр Черкасов, правозащитный центр «Мемориал», я работал с Андреем Мироновым в 1990-х годах в Чечне.
Вопрос: Он же уже не был юным мужчиной, не побоялся ехать в такую «горячую точку»?
А. Черкасов: Молодость — это понятие субъективное. Под обстрелом Андрей очень спокойно объяснял, как надо себя вести, хотя порой только потом становилось ясно, как ему на самом деле страшно. Он объяснял, что «Града» бояться не надо, что от него легко спрятаться.