Как-то незаметно, силой происходящего, это понятие испарилось из политического обихода. Оно уже из прошлого. 📸 Треск раздается по всей линии – снижение уровня жизни, рост цен, ковидные антирекорды по заболевшим и умершим, потрясшие страну пытки и бунты в колониях, протест сотрудников следственного комитета… Начальство, назначив врагов государства и атаку на «Мемориал», лишив Ивана Сафронова права переписки и подводя итоги думских выборов, только подливает масла в огонь, усиливая нестабильность. Если это ответ на системные проблемы бедности (о которых даже Путин заговорил) и здравоохранения, то это не в ту сторону. Такое поведение лишь усугубляет ситуацию, ведь гражданские организации и свободная пресса как раз смягчают остроту проблем, заставляя власть шевелиться или замещая собой государство, помогая людям там, куда власти по нерадивости или другим причинам не дошли.
Вместо «стабильности», пожалуй, теперь пора пустить в обиход другое слово – «консервация». Точнее, желание консервации. Так было в исчезнувшем 30 лет назад Советском Союзе – нежелание всерьез менять страну после смерти Сталина, замена реформ «оттепелью», ее ликвидация, несколько лет «стабильности», поздняя брежневская консервация («застой»), понимание, что «так жить нельзя», крах. Нынешние начальники встали на те же рельсы. «Наш паровоз, вперед лети…» Но при всей схожести есть существенное отличие от советских времен: тогда не ощущалось, что стран брошена руководством на самостоятельное выживание. Сейчас это очевидно.
Жизнь идет как будто в двух мирах: правящая тысяча семей с самолетами, яхтами, дворцами и остальные сто сорок шесть миллионов. Формальные, показные решения, не дающие результатов, не меняющие ситуацию. Самый показательный пример – регулирование цен, смехотворный «борщевой набор» без мяса от «Единой России»… Из происходящего не видно политического выхода. Но не потому, что его нет. Так не бывает. Власти сами закрыли дорогу к политическому выходу — окуклились, создав наверху свой мир, уничтожив каналы коммуникации со страной и механизмы смены курса. И сами, похоже, верят, проживая в «золотой клетке», что их решения — единственно возможные, и нужна лишь сила, чтобы подавить «смутьянов».
Но, как и в погибшем СССР, поражение придет не от диссидентов, не от смятых режимом одиночек и ликвидированной прессы, а от общего провала установленного порядка, от его неспособности противостоять внутренним и внешним проблемам. Это «враг», с которым невозможно бороться спецслужбами и полицией.