14 февраля 1967 года Минздрав СССР утвердил инструкцию о принудительном психиатрическом лечении, которое использовалось правящим режимом для «оздоровления» инакомыслящих. Это происходило настолько широко, что даже руководители карательной психиатрии не могли назвать точное число подвергнутых «излечению» граждан, недовольных режимом. В угоду власти профессор Снежневский разработал несуществующий в мировой практике термин «вялотекущая шизофрения». Вскоре психиатрические больницы наполнились теми, кто не согласен с политикой государства и партии. Профессор, который стал академиком в 1962 году и Героем Социалистического труда в 1974, инициировал данный процесс. По оценкам правозащитников, к 1980 году СССР занял первое место в мире по числу лиц, состоящих на психиатрическом учёте — более 4,5 миллионов. За каждым из них стояли искалеченные судьбы родных и близких.
Заключённым на «излечение» назначались вредные и подчас сметные препараты в огромных дозах. Это врачевание быстро превращало здоровых людей в «растения», неспособные реагировать на окружающую среду. Союз распался, но методы репрессий продолжили успешно использоваться на просторах Беларуси, где уже 20 лет правит человек, психическое здоровье которого вызывает обеспокоенность как у соотечественников, так и у зарубежных врачей. Объявление сумасшедшим и отправка в психушку стали привычными мерами врачебного «гуманизма», которые применяются и сегодня.
Не стал исключением и доктор-психиатр из Витебска Игорь Постнов, недавно вырванный из лап лукашенковских последователей доктора Йозефа Менгеле, известного как «ангел смерти». Вчитываясь в рукописный текст, переданный мне недавним узником лукашенковской психушки, понимаешь, насколько бесправен и беспомощен гражданин в отстаивании своих элементарных прав даже в нынешнее время. Признания Постнова ужасают, и я оставлю их без комментариев, полагая, что фигуранты расправы над неугодным доктором будут отвечать за свои злодеяния.
На Руси юродивые всегда пользовались особым уважением. Их канонизировала Церковь, им посвящали труды ученые, в их честь открывались храмы. Юродство — это особый путь, недоступный многим святым, подвизавшимся в монастырях. В обычной же среде душевные недуги считались постыдными, и к больным относились как к заразным, пожизненно держали их взаперти. Власть всегда с вниманием относилась к тому, что говорят умалишенные, даже высший свет был под ее пристальным взором.
Первым официальным безумцем России, объявленным высшей властью, стал генерал-майор граф Дмитриев-Мамонов — герой Отечественной войны 1812 года. Вскоре он пополнил список с Петром Чаадаевым и великим князем Николаем Константиновичем. После прихода к власти большевиков кардинально ничего не изменилось; в начале им было не до «психов» с политическим лицом, и разряд маузера заменял «лечение». Ситуация изменилась после войны, не во времена Сталина, как полагают многие, а именно при Хрущеве, который провозгласил: «не любить социализм могут только сумасшедшие». Сеть специализированных психушек начала расти, появились градации: «психиатрическая больница общего типа» и «специального типа». Диссиденты, пережившие ужасные условия этих учреждений, искали укрытие на Западе.
Тем не менее, не всем разрешали бежать. Файнберг, Плющ, Некрасов, Горбаневский — это лишь немногие, кто пересек не только государственную границу, но и порог личного страха, испытываемого в советских психушках. Эти люди стали живыми свидетелями карательной экзекуции, но совершить её было бы невозможно без помощи правоохранительных органов, прокуратуры и судов, которые вплоть до сих пор остаются на услужении режима.
Случай с витебским доктором Постновым — тому яркое подтверждение. Я предполагаю, чем закончится рассмотрение заявления, поданного в прокурорские кабинеты. Судя по полученным ответам на аналогичные обращения от первых лиц прокуратуры и здравоохранения региона, процесс не предвещает ничего хорошего. Более того, они, возможно, начинают подготавливать места для «излечения» новых пациентов. Жаль, что история не учит чему-то хорошему, а лишь подтверждает известные истины.