Иаков борется с ангелом, Гюстав Доре (1832—1883)
01 февраля 2013 года православный мир не поздравлял Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с днем интронизации. В пылу хвалебных од как-то рассыпались недавние скандалы, окутывающие неприглядной мглой это имя и всю Церковь. Как бы там ни было, но сегодня многие чувствуют, что человечество вступило в совершенно особый этап своего существования. Что именно за этим кроется, разумеют только истинно духовные люди. А жаль…
Мятежные зилоты
В последнее время в российской печати не так часто обсуждается тема зилотов Святой Афонской Горы. А не так давно церковные и светские издания одинаково охотно раскручивали эту тему, выпавшую из сугубо религиозного аспекта. Напомню. Греческие власти в 1972 году при помощи полиции и солдат попытались изгнать строптивых монахов из афонского монастыря Эсфигмен, основанного в V веке императрицей Пульхерией. В протест этому мятежная братия закрылась в монастыре, объявила его заминированным и вывесила черный флаг с лозунгом «Православие или смерть!». С того времени прошло более 40 лет. Но флаг с этим лозунгом и сегодня развивается над мятежными умами, став для всего мира символом борьбы и духовного сопротивления надвигающемуся однополярному миру и его реалиям. Не только религиозного характера девиз вывешенного флага, но и готовность насельников-христиан умереть за Христа, подобно многим святым мученикам, стали символами борьбы за новый мир, за обновленного человека. И не случайно созданное 21 марта 2011 года в лукашенковской Беларуси международное движение взяло эти символы в свое название: «ЗА новый мир! ЗА обновленного человека!»
Место безмолвия, трезвения и молитвы
Священная Афонская Гора — не просто место, которому самой историей и предназначению суждено было далеко отстоять от мирской суеты. Это место спасения себя, безмолвия, трезвения и молитвы. И священная обитель Эсфигмен — один из двадцати главенствующих монастырей, имеющая продолжительную историю, начинающуюся от византийских времен и восходящую к нашим дням. Монахи Эсфигмен, а также еще 5 афонских монастырей, в 1965 году прервали общение с Константинопольским патриархом после того, как он снял с Папы Римского анафемы православной Церкви. С 1972 года над одной из башен Эсфигмен и был вывешен черный флаг с надписью. Он появился, когда военный отряд, посланный греческим правительством, пытался взять монастырь штурмом. По мнению Священного Киота, монастырь в те годы не функционировал и, юридически, прекратил свое существование вместе с братией. Иными словами, здания обители «занимает группа лиц, которые по своей собственной вине не являются святогорскими монахами». Её монашеский характер запрещает проживание на горе инославных или раскольников. Можно добавить и то, что в тех местах не существует веротерпимости или индивидуальной религиозной свободы в том виде, в каком они существуют на остальной территории Греции или в мире. Исходя из этих канонов, естественно, правы церковники. Возникшая в 1972 году ситуация имеет самые серьезнейшие правовые, духовные, церковные и даже национальные измерения. И вполне понятно, почему взбунтовавшейся афонской обители не была дана возможность отделиться от других, даже если эти причины в глазах братии считаются уважительными.
Далекое эхо
24 сентября 2009 года суд Салоник приговорил 14 монахов монастыря, включая игумена обители схиархимандрита Мефодия, к году тюрьмы условно «за нарушение общественного спокойствия», то есть за отказ исполнить предписания властей и покинуть монастырь, а 6 апреля 2011 года тот же суд приговорил монахов к 6 месяцам тюремного заключения «за незаконную оккупацию зданий монастыря». Мятежников наказали, но эхо того противостояния не скончается и ныне. В одном из интервью Блаженнейший Митрополит Киевский и всея Украины Владимир отметил: «Людям надо дать серьезный ответ — во что мы веруем, и как мы веруем». Очень мудрые и своевременные слова, учитывая неотменяемое правило: земная Церковь — это срез нашего с вами общества. Болеет общество, болезнует и Церковь. Сегодня мы отчетливо видим это.
Православная Церковь не только втягивается политиканами от власти и приживалами-менеджерами из ее структур в опасные игрища на неподготовленном для этого поле. Эти процессы в 2011 году имели свои плоды. И «поход в политику ради борьбы с противниками православной веры» — есть не что иное, как зарождение условий для «Эсфигменского противостояния» уже на нашей земле. Все мы помним, как еще недавно Церковь сотрясал «крестоповал» и провокационные выпады по делу ряженых девиц. В СМИ появлялись разного рода «святые отцы» и «старцы» в рясах с крестом в руке, но не в сердце. Да и общественные деятели будоражили умы церковной процедурой лишения Святейшего Патриарха сана. Я даже не стану прикреплять к этому хору разного рода финансовые и имущественные истязания Церкви и ее служителей. Отмечу лишь, что богоборческие процессы не стихают, а имеют тенденцию к росту. И дело, по большому счету, не только в самой Церкви и людях, её наполняющих. Причина и в нас с вами. Это мы можем удушить собственное дитя только за то, что оно плачет. Это мы душим футболками престарелых матерей. Это мы можем молиться Богу и раболепствовать перед кровавым диктатором в обмен на лояльность приходам и очередную «бранзулетку». Это мы можем совершать на Литургии священнодейство, а вечером в пьяном угаре насиловать несовершеннолетних детей. Это мы заставили Церковь выпустить православную водку и сделать вход в храмы платным. Это мы отправили очередную группу сектантов в пещеры и запретили держать домашних животных. Это мы к приезду диктатора сжигаем целые деревни. Этот список деяний, живописующих состояние душ каждого и всего общества в целом, можно продолжать, казалось бы, до бесконечности. Но всему есть предел.
Что же мы имеем сегодня, находясь в некоем преддверии этого предела?
Наша надежда на возрождение и процветание так и остается скрытой от нас. После большевистского беспредела, в котором мы все в той или иной мере участвовали, согрешившие так и не смогли принести свое личное и всеобщее покаяние. Не пошли в сторону отцовскую, как блудные дети. И не пали на отчее плечо с воздыханиями и стенаниями избитого судьбами тела. И пока не будет сделано этого, не видать нам строений ни внутри всеобщего тела, ни вовне его.