29 и 30 октября по всей России вспоминают жертв политических репрессий. Миллионы людей, полный список имен которых, вероятно, никогда не будет составлен, стали жертвами человеконенавистничества большевистских властей СССР. Эти дни в первую очередь предназначены для поминовения, но также должны стать днём покаяния государства, совершившего преступления против человечества. Потери народа в годы репрессий не могут быть восполнены никогда. Оборвались миллионы нитей жизни, и это небытие уже навсегда. Без покаяния государства память о жертвах не может быть полной.
Однако представители властей почти не приходят на эти поминальные встречи. Они сторонятся их, как будто им неудобно находиться рядом с родными жертв. Не в силах понять, с какой стороны расстрельного рва они стояли бы тогда, восемьдесят лет назад, и, если, не дай бог, репрессии снова станут массовыми и кровавыми, кем они будут сейчас: жертвами или палачами? Им страшно, и они не хотят в этом признаваться. Поэтому избегают этих заплаканных и намоленных мест, где невозможно лгать и лицемерить. Те, кто приходит, знают правду. Их не обманешь.
Запах Сталина вернулся в российское общество через публичные портреты, бюсты и славословия. Тень палача вновь проявляется и становится привлекательной. Духовные наследники палачей готовы и желают стать продолжателями его дела. Сталин вернулся в Россию новыми репрессиями начала XXI века. Упоминание жертв репрессий стало модно избегать. Политическая преемственность между Иосифом Виссарионовичем и Владимиром Владимировичем становится всё более очевидной. Путин одним из первых своих политических решений вернул в Россию гимн СССР с изначальными словами 1943 года: «Нас вырастил Сталин — на верность народу, На труд и на подвиги нас вдохновил!»
Эти слова до сих пор ассоциируются с музыкой гимна, под которую казнили людей. Сталин лично писал и правил слова гимна, давая указания его авторам переписывать строки под его контролем. Эти слова навсегда останутся связанными с этой музыкой, и они звучат снова и снова, несущи с собой торжество кровавого времени. Отсутствие правосудия и общенационального судебного процесса, на котором были бы названы имена не только жертв, но и палачей, остается государственной позицией современной России.
Российскому государству есть за что каяться перед родными жертв репрессий. Оно посягает на саму память о жертвах, их имена и посмертное поминовение. В марте 2014 года Межведомственная комиссия по защите государственной тайны приняла решение о продлении срока засекречивания документов органов госбезопасности на 30 лет. При этом срок хранения документов, содержащих государственную тайну, по закону ограничен 30 годами с момента их создания.
По указу президента Бориса Ельцина от 23 июня 1992 года должны были быть рассекречены все материалы, касающиеся репрессий и нарушений прав человека. Тем не менее, доступ к большинству архивов по-прежнему закрыт. Указ не исполняется, хотя и не отменён. До 2044 года тысячи родных жертв репрессий уйдут из жизни, не успев найти правду о своих погибших. Архивы госбезопасности закрываются не просто так. В них содержится не только информация о палачах, но и доказательства того, что репрессии были преступной государственной политикой, государственным заказом.
Эта преступная технология не осуждена до сих пор и проходит ползучую политическую реабилитацию. У неё могут появиться новые государственные заказчики, многие из которых уже занимаются государственной службой. Поэтому представители власти не приходят на поминовение жертв политических репрессий. Они не хотят повторения страшной истории.