Даже нельзя сказать, что «ломать через колено» – это исключительно советское. В России это было всегда. Однако в советское время эта практика, возможно, была более ярко выражена: вся советская жизнь ломала через колено. Особенно это касалось армии и тюрьмы. Люди, возвращавшиеся оттуда, если и не были сломлены, то, безусловно, были покалечены, носили на себе «печать». Главной составляющей этой печати было выражение «не высовывайся». Не сразу, но этот подход продолжился и в постсоветской России. Традиционалисты, похоже, очень ценят именно эту преемственность.
Сломать «пуссириот» в тюрьме для власти было и остается делом чести. Так она понимает честь. Если бы ей удалось это сделать, нам не нужно было бы удивляться, злорадствовать или разочаровываться в молодых героинях. У этой системы за плечами богатый опыт подобной ломки. Обламывали любого, и мы все это хорошо знаем — не только от Солженицына или Шаламова, но и по собственному опыту. Ломка начинается еще в школе и даже раньше… Мы прекрасно знаем это, но делаем вид, что не знаем. Притворяемся дурачками, и в итоге сами превращаемся в них.
Разве мы не понимали, что скрывается за молчанием Нади в первые месяцы ее жизни в колонии? Понимали, или, по крайней мере, догадывались… Ей нужно было выживать. Система играла с ней в «А ну-ка освободись по УДО» и многие другие игры, вроде «Не подводи соседей». Подобных игр у системы множество. А что скрывается сегодня за молчанием Маши? Что ИК-2 – зековский рай? Или что-то более зловещее? Мы все понимаем. Мы умные. Мы прекрасно осознаем, что рядом с нашим беспределом обычной жизни творится гораздо более страшный беспредел, скрытый за высокими заборами. Но мы стараемся не думать об этом, отвлекаясь на что-то совершенно постороннее.
Надя опубликовала страшные вещи, и мы не знаем, что с ней теперь… А что делает организация, название которой «Совет по правам человека» можно было бы воспринять как насмешку, если бы не уточнение «при президенте России»? При таком президенте другим «советом по правам человека» быть не может. Так что же делает эта организация? Она публикует мрачный отчет, подтверждающий и без того известное нам ужасающее положение в колониях – большое интервью с Надей, дополненное рассказами других заключенных. Особенно сильное впечатление производит речь Людмилы Княгининой – дневальной отряда, куда отправляют непослушных. Она – убийца, каратистка, мастер спорта по самбо и любительница психологии, ожидающая УДО (не сомневаюсь, что она его получит).
О чем рассказала Людмила Елене Масюк? Много интересного. Саму Княгинину не интересует крик, она объясняет. Заключенные работают строго по 8 часов, кормят их хорошо – куличами. Толоконникова – молодая, избалованная, пиарится… Она бы объяснила ей, но вот беда – все случаи не было. В отчете много чего еще есть, включая вывод о том, что голодовка Нади организована извне – ровно так же, как раньше утверждали, что акция в ХХС была организована извне. Как будто от этого «извне» беспредел перестает быть беспределом, а ад в колонии становится раем.
Латентные упреки, что Надя называет так мало фамилий, что затрудняет проверку. Как будто взрослым людям нужно объяснять, что здесь нельзя называть фамилий, а требуется убирать все начальство и перестраивать всю систему. И намеки на то, что Надя борется за себя. Как будто это что-то зазорное, и ее мотивы могут иметь какое-то отношение к 16-часовому рабочему дню и запретам посещать туалет. И всё это в самой интеллигентской «Новой газете» для самого интеллигентского российского читателя. За кого они нас принимают?! Или вернее – почему они принимают? Потому что мы такие и есть? Или даже – еще хуже? Если мы можем обсуждать серьезно организацию голодовки и всеми силами избегать разговора о том аду, в котором живут наши соотечественники. А если разобраться – то и все мы…