Итоги голосования показали направленную выхолощенность выборов, лишающую надежд на перемены или обновление курса. Официальные политологи разъяснили: большинство считает руководящей и направляющей силой именно «Единую Россию». Но что делать сомневающимся в этом постулате, коих весьма немало? Возникают параллели с 1989 годом, когда аппарат старательно обеспечил абсолютное доминирование «агрессивно-послушного большинства» на Съезде народных депутатов СССР и сформированном им Верховном Совете СССР. Спустя два года, во многом из-за усилий ГКЧП, в огромной стране возник вакуум власти, и это смоделированное большинство не смогло выполнить свою конституционную обязанность. В итоге страны вскоре не стало.
Парламент по Конституции – представительный орган власти, и именно представительность необходимое требование для соответствия состава реальному раскладу интересов и взглядов в обществе. Однако в новую Госдуму не допустили огромный пласт несогласованных независимых политиков, которые отстаивают общественный контроль за злоупотреблениями, обеспечивают свободу выбора, участие в управлении общими делами, согласование интересов при принятии решений и добросовестность политической и экономической конкуренции.
Венгерский классик конституционализма Андраш Шайо полагает, что в демократиях регулярные выборы должны быть расположены вне досягаемости политики. Самоограничение власти посредством конституционных норм гарантирует размеренное функционирование политической системы и способствует выработке доверия к ней. Наличие в нашей Конституции принципа свободных выборов как высшей формы выражения народного суверенитета не помешало созданию плебисцитарного авторитаризма. Начало этому положили выборы 2011-2012 годов, закреплённые общенародным голосованием по поправке к Конституции в прошлом году и успешно использованные совсем недавно.
Трудно назвать самоограничением власти активное вторжение уходящей Госдумы в избирательное законодательство. Избирательную систему изменили до неузнаваемости, создав односторонние преимущества для руководящей и направляющей силы. Доверие к власти – ключевое условие её легитимности и признания обществом её решений и действий. Кризис доверия ослабляет эту легитимность, ставя под сомнение перспективы развития.
По результатам многодневного голосования и неподконтрольного дистанционного электронного формата нашему народу насчитали правомерным в одном пакете пенсионную реформу, безжалостную мальтузианскую «оптимизацию» медицинских учреждений, сверхконцентрацию власти и ликвидацию всех сдержек и противовесов в мыслях, словах, организациях и действиях. Система, начавшаяся как демократическая, выстроилась на китайском принципе порядка в отношениях господина и слуги – Неба и Земли. Небу больше не грозят обсуждение ошибок и корректировка провалов. Растущая часть общества, жаждущая обновления и конкурентоспособности государства, не должна ожидать от власти самоограничения.
В обществе должен сформироваться запрос на позитивное ограничение самовластия и монополий, на прозрачность, подотчётность и гражданское участие. Если абсолютному большинству населения в понимании ЦИК, ВЦИОМ и АП это не важно, то перемен к лучшему не стоит ожидать. И если пассионариям (в отличие от карьеристов) в органах власти, в политике и в социальных лифтах мест нет, то самое время вспомнить предупреждение Л.Н. Гумилёва: дефицит пассионариев губителен для духа и самого существования нации.
Понимают ли архитекторы незыблемости системы, что «новая стабильность» не порождает управляемую демократию? Выборы превратились в политтехнологический сустав целой системы спецопераций по обеспечению транзита неизменяемой власти. Закрепление возрожденного института преемничества не приводит к обновлению содержания, стилистики и набора акторов и бенефициаров политики. Размывается правосознание граждан, превращённых в зрителей и потребителей. Не возникает почва для возрождения и деятельного сплочения всё глубже раскалываемой нации.
Эти вопросы были в центре вчерашнего намеренно неполитического обсуждения в Конституционном клубе по итогам выборов. На фоне кризиса партийно-политической системы ниша потенциального участия институтов гражданского общества и некоммерческих организаций в формировании и реализации отдельных эпизодов государственной политики может составить хоть какую-то перспективу для многообразия взглядов, мира организаций и групп интересов.