Вчера в Приокском районном суде города Нижнего Новгорода состоялось заседание, которое, несмотря на административный характер дела, напоминало уголовный процесс. Долгое заседание, многочисленные свидетели с обеих сторон, внушительная папка с материалами дела, которая в этот день существенно пополнилась, и, наконец, присутствие заместителя председателя суда, рассматривающей дело. Приговор, тем не менее, так и не был оглашён — его объявят в понедельник в 9:00 в том же зале.
Меня обвиняют в организации «Дня гнева» 12 апреля, который прошёл в Дзержинске. Заявителем выступил гражданский активист Игорь Болотканов, о котором стоит рассказать подробнее. После отказа в согласовании митинга, мероприятие прошло в формате встречи с помощником Ильи Пономарёва Сергеем Пчелинцевым. Однако полицейским и чиновникам было необходимо найти виновного — меня, который на протяжении года «мутил воду» в городе. И, конечно, дело начали подводить под меня.
Абсурдность вчерашнего многочасового процесса хорошо видно: заседание можно было завершить за 10 минут. Почему? Во-первых, Сергей Пчелинцев сразу же заявил суду, что встречу проводил именно он. Также к делу была приложена бумага от Ильи Пономарёва с ясным заявлением: «Всё, господа! Какие ещё вопросы?» Этого уже было достаточно, но есть и второе основание.
Следовательно, не слишком компетентная дзержинская полиция обвиняет меня в организации СОБРАНИЯ (да-да — не митинга, не шествия и даже не пикета) и, если быть более точным, в том, что я не уведомил администрацию города о проведении собрания. При этом, согласно ст. 7 Федерального закона №54-ФЗ, уведомление о проведении публичного мероприятия (за исключением собрания и пикетирования, проводимого одним участником) подаётся организатором в письменной форме. Говоря проще: уведомление на собрание просто не подаётся! В чём же тогда состоит обвинение?
Тем не менее, вместо того чтобы завершить дело быстро, мы долго изучали видеозаписи, читали документы, выслушивали свидетелей, в том числе приехавших из Дзержинска полицейских, работницу администрации и охранников. Мы выясняли, помогал ли я Болотканову писать уведомление о будущем мероприятии и многое другое. Для дзержинских чиновников и полиции данное дело оказалось важным — иначе зачем было отправлять целую делегацию в другой город и собирать показания?
При всём этом, на резонный вопрос моего адвоката касательно доказательств, старший лейтенант Чугунов, который составил дело, ответил: «Он вёл себя как организатор, разговаривал с людьми». Все обвинители акцентировали внимание на том, что я «разговаривал с людьми». Хорошее обвинение! К тому же, не привлекавшийся к ответственности Игорь Болотканов даже стал избегать явки на суд, несмотря на то, что его показания были бы основными в деле. По сути, он слил процесс, за что ему стоит забыть о любой общественной деятельности — это уже позор.
Решение суда будет в понедельник. Мне не хочется загадывать, каким оно будет, но одно ясно: если в таком мелком деле надо с боем доказывать свою правоту, значит, это государство нуждается в серьёзной перезагрузке.
В заключение, несколько лет назад, будучи просто наблюдателем, я не любил систему за её вопиющее социальное расслоение, неравенство возможностей и бездействие властей. Однако, став частью протестного движения, я увидел уродливую машину, представляющую собой симбиоз бизнеса, силовых структур и чиновничьего аппарата. Это действительно аппарат подавления, машина, поддерживающая господство одного класса над другими — всё, как говорили классики марксизма. И эта многоголовая гидра внушает ненависть и отвращение каждой клеткой моего тела. Не закрывайте глаза, друзья, смотрите на неё — и вы почувствуете то же самое.