При том, что мои предки с одной стороны – из Одессы, а с другой – из села Пархомовка около Белополья, а в Киеве у меня и сейчас живут двоюродные сестра и брат и их дети, украинское государство для меня – не свое. Там нет политических сил, которым я мог бы сочувствовать. Как человек либеральных и прозападных взглядов, я не испытываю ни малейшей симпатии к постсоветским уголовникам Януковичу и Со, как москвич и еврей не могу сочувствовать людям, для которых «Бей жидов!» и «Бей москалей!» — позитивные лозунги, манифестирующие их путь к свободе.
Я хотел бы подчеркнуть другое. Множество постсоветских революций оказывались успешными благодаря союзу двух сил – либералов и националистов. Так происходило в Литве, Латвии и Эстонии, Грузии, аналогичное наблюдается и в Украине. Это важное условие успеха бунта против существующей власти. Либералы обеспечивают восстающих относительной легитимностью для части местных элит (прежде всего культурной и бизнесовой) и для международного сообщества. Националисты же – это бойцы, готовые сражаться, грабить, убивать и, в конечном итоге, умирать.
Многочисленные постсоветские режимы достигают успеха благодаря союзу силовой номенклатуры и уголовников. Это наблюдается в России, Белоруссии, государствах Средней Азии. Номенклатура обеспечивает этот союз навыками государственного строительства и цивилизованного управления, создавая режим относительной легитимности для элит и для международного сообщества. Уголовники становятся боевыми единицами, готовыми принимать участие в насилии.
Исторически обе эти группы имеют давние корни. Уголовники считались советскими коммунистами близкими по духу, а корпоративная культура номенклатуры напоминала блатную субкультуру. В позднесоветское время эти два слоя активно обменивались, а в некоторых регионах (Грузия, Северный Кавказ) существовал почти симбиоз – это длинная история. Классический герой советского криминального детектива – милиционер с криминальным прошлым и блатными понятиями о чести – олицетворяет этот союз.
Современные уголовные истерики, которые устраивают представители власти по поводу Второй мировой войны или Олимпиады, наглядно демонстрируют, как эти две группы слились до одного психотипа. Националисты же объединяются с диссидентами опытом противостояния советской власти, совместным пребыванием в лагерях, в эмиграции, в работе самиздата – это также длинная история. В республиках их невозможно было отделить друг от друга, так как само понятие национально-освободительного движения предполагает, что либералы и националисты – это два лица одного и того же, где одни отвечают за свободу, а другие – за национальное чувство.
Фигура Александра Исаевича Солженицына, долгое время являвшегося символом российского прозападного либерального движения, а в итоге ставшего столпом русского национализма, олицетворяет этот союз на русской почве. Успехи Алексея Навального, ставшего для либеральной общественности свежим ветром перемен, подтверждают возрождение этого тандема. Все это, по сути, азбучные истины. Что касается номенклатуры и уголовников, тут все ясно – наверху Путин, а внизу – Цапки.
Однако ситуация на Украине остро ставит вопрос о соединении либералов с националистами. События, начавшиеся как движение страны в Евросоюз, а вылившиеся в героическую борьбу со святым именем Бандеры на устах, представляют собой удивительный поворот политической логики, о котором стоит задуматься. В Прибалтике вхождение в Евросоюз парадоксально сочеталось с парадами ветеранов Waffen-SS, но там эти соединения не образовывали боевой отряд евроинтеграции. На Украине же очевидно, что Майдан не достиг бы успеха без преемников УНА-УНСО.
Я знаю, что многие отрицают националистическую природу победоносной украинской революции, утверждая, что обвинения в фашизме – это лишь пропаганда, а эти люди просто уважают Степана Андреевича как личность с неоднозначной историей. Однако это представляется попыткой спрятаться, спрятав голову в песок. Эти ребята не фашисты в том понимании, что у них нет газовых камер и идей всемирного господства, но в их политических идеалах присутствует националистическая сущность.
Для России этот вопрос стоит достаточно остро. Миссия Алексея Навального заключается в соединении белоленточников с русским маршем. Тут не так важно, соответствует ли это его внутренним убеждениям или представляет собой политтехнологию. Опыт Украины показывает, что без такого союза победить правящий режим невозможно, и если это удается, шансы на успех резко возрастают. Успех вдохновляет, и раскол в РПР-Парнас, уход Владимира Рыжкова связан с тем, что лидеры либерального движения, такие как Борис Немцов и Михаил Касьянов, считают стратегию объединения с националистами единственно эффективной.
Владимир Рыжков выглядит одиноко, его позиции не находят поддержки. Я не голосовал за Навального, евреи редко голосуют за нациков где-либо, кроме Израиля, но многие мои друзья и знакомые не понимают эту позицию. Уместно задаться вопросом о том, какие уроки Украина может предложить, кроме победы. Будущее этой страны кажется довольно проблематичным. Вероятность того, что националистические боевые отряды удовлетворятся достигнутым после свержения Януковича, кажется низкой – они жертвовали своими жизнями ради победы.
Насколько мне известно, силы, способные установить стабильность в легальном политическом поле, сейчас не наблюдаются. Надежда на Юлию Тимошенко может оказаться напрасной. По логике вещей, они будут продолжать действовать, пока не столкнутся с теми, кто не говорит о единстве Украины, но готов использовать силу. Это касается восточной Украины, где крепкий союз титушек и беркутов, поддержанный широкими массами населения, которое не готово к интеграции в Европу, окажет сопротивление.
Не знаю, как будут развиваться события, но важно, что страна может расколоться на несколько частей, и некоторые из них начнут просить помощи у России. Возможно, в соответствии с традициями советской истории, мы введем танки, а может быть, обойдемся без введения, оставив Украину независимой, но наполнив её нашей военной техникой и спецслужбами, превратив Крым в подобие Ливана или Южной Осетии до вторжения. И будем продолжать жить в этих условиях – это выглядит как наиболее благоприятное развитие событий в предложенных обстоятельствах.
Знаете, как-то это не прекрасно. Победить без союза либералов и националистов не получается, но возникает вопрос о том, что будет после победы. Вообще-то либералам сохранить свои позиции будет непросто, особенно если они были инициаторами всего этого. Можно предположить, что после победы национально-либерального союза и в России также произойдет раскол на несколько образований – историческую Россию, мусульманскую Россию и Сибирь – где русским, татарам или дагестанцам будет трудно сосуществовать. Понятно, что бескровный раздел невозможен.
Возникает вопрос, может ли либерально настроенный человек искренне желать избавиться от власти союза номенклатуры и уголовников. Отзыва народа на идеи свободы, безусловно, впечатляет, но важно понимать, кто именно делает такие призывы. Номенклатура и уголовники, конечно, неприемлемы, но необходима большая степень уверенности и готовности жертвовать не только своей жизнью, но и жизнями других.