Много раз штурмовали крепость сталинизма. И вот вновь представляется возможность сделать это. Зачем? Чтобы отвлечь внимание от сегодняшних проблем или, наоборот, приблизить их? Кажется, что все разрушено: нет СССР, КПСС, госсобственности, Россия открыта, мы уже тысячу раз узнали о всех убийствах и преступлениях… Но Сталинград, как символ, по-прежнему стоит.
Где же он находится? Почему не удается взять этот плацдарм? Первый ответ очевиден: Сталин живет в Сталинграде. Верховный Главнокомандующий продолжает существовать в памяти о войне, о Победе, и оттуда его невозможно удалить. Эта правда, о которой так охотно говорят эксперты, — лишь часть целого. Без войны сталинизм давно бы оказался под ударом в стране-жертве, стране страха и насилия. Но в стране-победительнице его сложнее осудить.
«Сталин — наша слава боевая», — как гласит известная фраза. Война все спишет, и она действительно списала даже ту бездарность, с которой Сталин воевал. Да, может, другого выбора просто не было. Вон, французы жалели свои жизни — и потеряли Париж.
Простой садизм и паранойя, с которыми истребляли свой народ в «мирное время», стали оправданными в военное время в глазах многих. Второе сгладило первое. Усы Победителя невозможно отделить от Победы, и Верховный всегда считается Победителем.
Но вопрос не только в войне. Что такое сталинизм сегодня? Что от него осталось, без террора, без страны-лагеря, без «социализма», государственной идеологии и культа личности? Он ушел в небытие, а вот его «запах» остался.
Что же представляет собой сталинизм без Сталина? Это вопрос, который не следует рассматривать исключительно в историческом контексте, хотя история безусловно оставила отпечаток на сегодняшнем обществе.
Военное милитаризм без сильной армии, антиамериканизм, фобия Запада и параноидальная вера в «заговор против России» существуют даже при открытых границах. Вертикаль власти без реального управления. Получается, это державность без государства. Вот что такое виртуальный сталинизм сегодня.
Кроме того, нетерпимость, авторитарность и культура ненависти продолжают управлять социальными отношениями. Чувство, что в стране существуют две антагонистические России, — «наши» против «ваших», не покидает общество. Эта идеология сталинизма-большевизма пронизывает не только сторонников, но и многих оппонентов.
Материалистическое понимание истории оказалось опровергнутым: идеи существуют самостоятельно, без материального подкрепления. В то же время подтверждено, что идея, владеющая массами, является материальной силой.
Сталинизм — это концентрированная и доведенная до абсурда общегосударственная идеология России. Если бы выбор «имени России» стоял между Невским и Сталиным, то это тот самый выбор между водкой и 90-градусным спиртом.
Сила сталинизма в том, что он стал частью внутренней структуры общества. Многие «борцы с режимом», например, Лимонов, являются на самом деле сталинистами, даже если не осознают этого. Корни сталинизма уходят не в 1941 или 1917 годы, а в тысячелетнюю историю.
Сталин воспринимается как Чингисхан с пулеметом — феодализм с современными технологиями. Имперский, хвастливый и агрессивный национализм, желание защитить себя от мирового заговора, неприятие открытости и свободы.
Сталинизм — это не только агрессивная идеология, но также глубоко лживая и циничная. Его «Учитель» всегда подчеркивал, что люди будут жертвами обмана, пока не начнут распознавать конкретные классовые интересы за всеми словами.
В этом контексте вопрос о том, кому выгодна идеология «державничества», становится очевидным: она выгодна только державникам. Сегодняшний сталинизм достиг своей высшей стадии: виртуальный сталинизм, который безопасен для коррупционной бюрократии и морально оправдывает ее действия.
Сталинизм и державничество становятся последним аргументом бюрократии, ее защитной реакцией. «Да, мы воруем у вас, но ведь Держава — общая!» — говорит она.
Но на самом деле вокруг этого «бублика» — русофобы, империалисты, сионисты, американцы и НАТО. Нам необходимо вместе защищаться от них. Бюрократия старается создать иллюзию общего дела, сберегая Державу, оставляя при этом каждому свою долю.
Можно в сотый раз ставить под сомнение сталинизм, даже использовать предвыборные ход, но важно не забывать о том, что нужно менять парадигму государства. Отказаться от идеологии антизападничества, вступив в НАТО не ради страсти, а для удобства и выгоды.
Нужно признать правду: двадцатый век Россия, к сожалению, провела в саморазрушении. Нищета, ненужные танки вместо развития — это результат. У России сто лет назад был огромный потенциал, который реализовали на 10–15%.
Если бы страна прошла через психотерапию без внешнего давления, это дало бы психологическую возможность для катарсиса и реальной новой жизни. Непростая жизнь, где будут новые ошибки и трудности, но по крайней мере не вечная жизнь с трупом в запертой «избе», как писал Достоевский — с его сталинскими тараканами.
Наконец, стоит отметить, что сталинизм — лишь проявление «русской души», в которой есть и предпосылки для тоталитарного строя. Но при любых условиях нет предопределенности. Все могло пойти иначе, и, возможно, есть шанс попытаться изменить этот ход истории.
