Первое. «Пизанская Вертикаль» явно потрескивает. Подозрительные звуки слышат все у основания. Неизвестно, что слышно на вершине. Тем временем, симптомов «Системной болезни» становится все больше, и они быстро множатся. Флюгеры, такие как Волочкова, Буйнов и другие «московские бамбуки», разворачиваются под влиянием новых ветров. Взять хотя бы заявление Васильевой — каковы бы ни были ее мотивы, пара лет назад оно выглядело бы куда менее вероятным. Заявление Кудрина, в свою очередь, тоже является показателем изменений, которые произошли в обществе. Наконец, начавшееся московское землетрясение.
Причина всех этих событий — общая усталость от тандема. Поскольку ничего не меняется, усталость перерастает в общее раздражение. «Общая» — это не 140 миллионов всегда молчащих потребителей Галкина или Урганта, а более-менее «продвинутое» 2-3 миллиона. Однако именно активное меньшинство формирует политику в России, большинство же легко следует за ним, как нитка за иголкой.
Второе. Несмотря на все это, говорить о «революционной ситуации» в стране сегодня неуместно. Она потрескивает, но не треснула. Усталость, ирония и раздражение не конвертируются в действия. Пока что все это накапливается в защитном фильтре недоброжелательного равнодушия к власти. Прямой угрозы это не несет. Если экстраполировать сегодняшние настроения на будущее, можно предположить, что правящая группа даже не порвав, переступит канаву выборов 2011-12. Это дает власти временной люфт, но не решает проблемы. В 2012 году ничего не окончится, начнется новая кондиция Путина или тандема. Как она пройдет, чем закончится? Если тенденции сохранятся, удержать власть до 2016-17 годов будет сложно. 100-летний юбилей 1917 года может оказаться слишком эффектным. На какой банановой кожуре подскользнется власть — гадать бессмысленно. Когда все не верят власти, когда в обществе царит смех (как в 1970-1980-х), а страна открыта — любого ветерка достаточно, чтобы подхватить «смертельный грипп». Запас прочности Вертикали сейчас равен лишь запасу равнодушия общества. Цемент Вертикали — болотная жижа окружающей среды. Стоит ей колыхнуться, и всё рухнет.
Третье. В этой ситуации у правящей верхушки есть два варианта: «подстелить соломку» или «дуть до горы». «Подстелить соломку» — подготовить механизм плавной смены власти. «Дуть до горы» — держать власть так, как если бы ее можно было удержать навсегда.
Четвертое. Безусловный рефлекс власти — удерживать. Чтобы сохранить контроль, необходимо «играть на понижение» — нужна именно такая сувенирная оппозиция, как сегодня. Кучка нацшизы, кучка демшизы, уличные «сумасшедшие» и «системные оппозиционеры» создают иллюзию победы, но при этом власть обречена на самовоспроизводство — без надежды на перемены. Это тактический расчет, но время — это еще одна переменная, которую не обыграешь. Нулевые могут закончиться в 2014 или 201… и всегда в неподходящий момент. Поэтому власть обречена на Пиррову победу, а расплата, если она наступит, может быть катастрофической. Исторические сложные проценты нарастают бесшумно, но когда наступает «миг Х», власть может упасть быстрее, чем найдутся руки, способные ее подхватить. Отсутствие политики и оппозиции приведет к хаосу. Смена власти в пустоте могла бы означать крах всей системы. В 1991 году это было не так, как на Украине в 2004. Крах власти, паралич всех элит может вернуть страну в историческую яму. Конечно, все проходит, и рано или поздно Россия из нее выберется, но это потребует потерь — нескольких десятилетий и миллионов людей.
Пятое. Если власть чувствует ответственность перед собой, своими детьми и страной, ей придется думать. Это подразумевает необходимость «душить прекрасные порывы» и сломать рефлекс «опускания конкурентов». Необходимо создать вменяемую, но неручную оппозицию. Важно не назначить преемника, а подготовить сменщиков власти, с которыми можно было бы делить ответственность, если возникнет необходимость уходить спокойно.
Шестое. Для этого на первом этапе необходимо снять табу на конкуренцию с президентом и премьером. Даже заявление о намерениях стать президентом воспринимается как государственная измена и самоубийство. Если это табу будет снято, нормальные министры, губернаторы, олигархи смогут — не боясь уничтожения — выставлять свои кандидатуры. Это изменит политическую картину, появятся идеи, источники финансирования и новые живые СМИ. Политическая конкуренция шла бы в рамках, что не сводилось бы к «до основанья», а дало бы обществу ощущение перспективы.
Седьмое. По сути, речь идет о революции сверху. Управляемой революции. «Лучше я отменю крепостное право, чем дождусь, пока мужики это сделают», — говорил Александр II. Пойти навстречу потрясениям, чтобы избежать великих потрясений. Однако пример Александра II зловещий. Как народ отблагодарил Царя-Освободителя, знают все. Но если вывод сводится к «Мы не такие дураки, как Александр II, мы — Александры III», это сомнительный вывод. Так легко не оказаться Николаем II. Власть может отказаться от своей несменяемости только из страха, или, как это называется, «чувства ответственности». Если у власти есть ощущение, что «не выдержим», тогда этот шаг необходим. Если они думают «выдержим, только без паники», то ничего не изменится. Но если они ошибаются — это приведет к катастрофе. Обычно чувство «не выдержим» приходит слишком поздно.