На сайте появились обращения с вопросами и упреками в мой адрес. Я, конечно, понимаю, что сам виноват, но не совсем понимаю, в чем именно. Уважаемый г-н Мурзаев спрашивает, почему в 1990-е годы не был проведен суд над сталинизмом. Гражданин Мурзаев, вы преувеличиваете мою историческую роль. Никогда не имел возможности организовывать такие суды. Даже если бы я круглосуточно писал о их необходимости, это не изменило бы ситуацию. Давайте не будем обсуждать мою «историческую роль», так как эта тема не имеет предмета для обсуждения.
Но интересно, почему такой суд тогда не состоялся. Главная причина заключается в том, что власти не были заинтересованы в создании проблем для себя. Власть Ельцина испытывала неуверенность и старалась избегать действий, которые могли бы вызвать раздражение народа. Она уже сталкивалась с множеством непопулярных мер: от освобождения цен до ликвидации СССР и бесконечного роста инфляции. Я не собираюсь обсуждать, насколько эти решения были правильными или неправильными – важно лишь то, что Ельцин считал их необходимыми.
Популярность «царя Бориса» стремительно падала, и в такой ситуации властям необходим был отвлекающий маневр. Мог бы суд над сталинизмом стать таким шагом? Очевидно, нет. Необходим был популярный политический ход, способный объединить общество вокруг власти. В Прибалтике любые антикоммунистические инициативы пользовались широкой поддержкой по причине национализма. Страна, где национализм совпадает с рефлексом свободы, действительно счастлива.
В России же наблюдается искаженный, шизофренический национализм. Здесь россияне стремятся быть одновременно и Империей, и Россией. Эти две идеи противоречат друг другу, особенно в XXI веке. Однако «общественное бессознательное» жаждет этого невозможного сочетания и тянется к сталинской империи как к недостижимой мечте.
Сталинизм, империализм и коммунизм в России воспринимаются как синонимы, но их смысл различен для разных регионов. В Восточной Европе эти термины ассоциируются с жертвой чужой империи, тогда как Россия воспринимает себя одновременно и как жертву, и как создателя своей Империи. Огромное большинство нормальных людей в России осознает свою жертву, но также считает своих предков героями, строившими Империю.
Россия столкнулась с несчастьем: рефлекс национализма не противостоит империализму, а поддерживает его, хотя именно Россия была главной жертвой сталинского режима. Это не только физическая, но и психологическая жертва. Ельцин не мог поднимать эти вопросы — он боялся огня, даже приближаясь к таким темам.
В 1990-е годы критиковали только те элементы, которые были непопулярны, но не трогали более глубокие проблемы, такие как создание военно-промышленного комплекса на базе ненормальной экономики, государственный шовинизм и манию величия. Эти аспекты оставались вне критики. Страна так и не приобрела идеологии, и люди бродят среди руин: культ денег перемешивается с имперским чванством.
Империализм без интернационализма — это называется нацизм. Окружающая нас реальность крутится вокруг этого коричневого магнита, и лишь благодаря общему добродушию, душевному равнодушию или политкорректному времени мы не погрузились в нацизм, который стал последней стадией разложения сталинского империализма. Но мы не можем оторваться от этого монстра.
Честный разговор о сталинизме должен звучать следующим образом: жизнь трех поколений была выброшена на свалку истории. Люди жили, любили, страдали, но все это происходило в перевернутом мире, в системе тюремных координат, когда рядышком существовал жестокий, но нормальный мир. Жизнь была украдена не иностранными шпионами или демократами, а настоящими врагами народа – большевиками и правящей номенклатурой.
В итоге украли жизнь, и это касалось не только прямых жертв, но и всех остальных, которые жили в убожестве и страдали от государственной лжи. Никакая война и победа не могут оправдать утрату жизни. Из 70 лет советской власти 4 года воевали, но победа не является оправданием для тех ужасов, что происходили. Победа над Гитлером не отменяет «второго крепостного права», как иногда называют власть большевиков.
Ельцин не мог открыто говорить об этом, и даже ему не хватало сил противостоять лжи. Неприглядная истина была замазана новой идеологией, скомбинированной с патриотизмом и антиамериканизмом. Образовалась новая Государственная Идеология – Glamour-Sovok, заполняющая пустоты идеологических дебатов.
Суд над «советским коммунизмом» и сталинизмом, безусловно, нужен, но он не интересен власти, которая манипулирует народом, и народу, который желает обмануться. Однако без судов время лечит. Мировой прогресс неизбежен, и Россия должна идти в ногу со временем. Но как показывает практика, общественное сознание не всегда готово к прогрессу. Дурная башка не пускает вперёд.
В Кремле история о том, как не стоит жить, остаётся актуальной. Имперская структура власти, созданная Сталиным, всё ещё слаба и не может вести страну в будущее. Суд над сталинизмом стал бы формальным отрицанием этой средневековой истории.